Перекресток трех дорог

Эйдре в дороге с вниманием прислушивалась к ветрам. Наконец, удалось заметить вдалеке голос птицы, и, попросив спутников подождать, она остановилась, нараспев прочла заклинание. Умолкла, принялась разбирать звуки вновь, а после довольно улыбнулась. Спустя десяток минут на руку колдунье сел большой ворон, глянул словно бы с интересом, щёлкнул могучим клювом. Дева заговорила быстро, а языка того не удалось понять ни Ферру, ни Ульду. Посланник гулко каркнул, взмыл в воздух, устремился на юг, в сторону хижины ведьмы.

– Хегги поймёт да отправит птиц посмотреть на остальные курганы, – заверила Эйдре. – А коль там беда, даст мне знать.

– Отчего было нам не послать туда ворона? – поинтересовался мерг. – Не вышло бы быстрее?

– Я не знаю, где те могильники и не сумею объяснить, что нужно на них слушать, – напомнила колдунья спокойно, а после с хитрой лаской добавила: – К тому же, птицы согласятся лишь передать послание сэйда, а не прислуживать постоянно, у нас нет над ними власти как у ведьм. Мы зовёмся хранителями природы, а не её повелителями, ежели помнишь.

Леса близ Великого Раздела оказались заселены не слишком густо. Деревеньку на пути друзья встретили лишь на второй день, поздним вечером, да и та оказалась столь крошечной, что не имела и большого общинного дома. На ночлег их принял староста, человек, сам ведущий жизнь небогатую, скромную. Суетился вокруг, пытался уступить свою комнату, но путники отмахнулись и уверили, что сгодятся любые четыре стены под крышей. Хозяин смутился, опасаясь разом и прогневить гостей излишней настойчивостью, и предложить не шибко удобное место. Тогда Ферр вкрадчиво убедил его, что они лишь ищут отдыха после тяжёлой поры Сайма и рады окажутся не роскошному приёму и вниманию, а тишине, отсутствию иных людей да бочонку крепкой выпивки. Староста за возможность угодить хоть так ухватился крепко, выделил неприметную комнатушку, где не нашлось и кровати, – лишь устеленный соломой пол, притащил кружки да самодельного спирта, с искренней нежностью наречённого огнёвочкой, обещался не говорить сельчанам, что в деревню явился жрец. Ферру он почудился довольным тем, что выступать гости не пожелали, – видно, заплатить за песни в поселении зимней порой не сумели бы не только деньгами, но и припасами.

Друзья забились в комнату, надёжно заперли дверь, нашептали защитные чары, велели Игви сторожить, а сами приступили к скромному ужину, наскоро сооружённому из сыра, солений да ломтей вяленного мяса. В ту ночь Ферр и Ульд уговорили немало выпивки, пользуясь случаем да уповая на то, что врагу не придёт в голову искать путников за тысячи яр от вершины Духов сразу же после нападения варлу.

– Я оставил там сумку, – нетвёрдым голосом уверял мерг рассерженную их пьянкой Эйдре. – Не могли же мы уйти без вещей. Они посчитают, что дракон сожрал нас целиком, точно тебе говорю!

– А голову ты оставил на Меже, Йорги, сын Радга, – недовольно прошипела колдунья, тревожно покосившись на дверь. – Нам дали время не чтобы вы потратили его на развлечения.

– Т-ш-ш, – Ферр окинул деву мутным взором. – Не надо про них говорить вслух.

– Это имело бы смысл, коль жрецы говорили бы об обоих все прошлые столетия, – фыркнула Эйдре. – Тащите свои туши спать, хватит с вас.

Бочонок к тому моменту уже опустел, а за новым глубоко за полночь идти оказалось совестно, особенно при небогатом хозяйстве старосты. Потому спорить с колдуньей не стали, и комната через минуту наполнилась удалым храпом. Ферр и Ульд широко раскинулись на полу, где прежде сидели, не попытавшись и отодвинуться от места бывшей трапезы. Эйдре с тяжёлым вздохом убрала посуду к двери, а после сама улеглась между друзьями и недовольно пробормотала под нос:

– Начинаю понимать Балларга. Предсказанные защитники, полубог да вестник пророчества. Конечно, оно туманно, с такими-то героями.

Ферр, причмокнув во сне, подгрёб деву поближе к себе с нежданной силой. Ульд же ткнулся бледной щекой в её плечо, словно малой мальчонка, по-детски светло улыбнулся сквозь забытьё.

– Два болвана, – заключила колдунья, но в голосе скользнула нежность к обоим. – Ещё оставить их одних умудрились просить.

Следующим утром её разбудил негромкий разговор. Дева поднялась, с удивлением оглядела Ферра и Ульда, которые как ни в чём не бывало сидели у стены, беседовали полушёпотом, чтобы не потревожить её сна. Эйдре ожидала, что придут в себя оба хорошо, ежели ближе к вечеру, а они словно и не заметили, что недавно влили в себя бочонок огнёвочки.

– А чего ты хотела? – мило улыбнулся мерг, оценив изумление на лице колдуньи. – Я – сын бога, он – целитель.

– Правильно Радга тебе ничего не рассказывал, – буркнула она, поспешила умыться, а после присоединилась к разговору друзей.

– Сомневаюсь, что Эталл отдаст рог кому-то, кроме Юдаря, – как раз говорил Ферр. – А где его взять, мы знать не знаем.

– Можем сначала пойти к Ирите, – предложил Ульд. – Её меч предречён мне, как упоминал дядя. А Юдарь найдётся, коль было предначертано, он же сказал.