Перекресток трех дорог

– В Коддаг всё равно надо заглянуть. Пещеры таят не только легенду о том, кто созовёт воинство Ирда вновь. Они сказали: там было святилище Ллива. Про кинжал тоже выведали оттуда. Мало ли, что мы ещё сумеем отыскать в древних рисунках.

Эйдре сидела между ними, слушала да смотрела на чёрный посох в углу: напоминание о том, что Межа оказалась не сном, а свершилась для них в самом деле.

– О Юдаре ты рассказывал мало, – произнесла она наконец. – Кто он, откуда. Даже знаки рождения не упоминал.

– А нет их, знаков, – вздохнул Ферр. – Сказано, что с вершин спустится могучий колдун, коему дарует Эталл рог, потому как докажет герой свою верность в тяжких невзгодах. И в назначенный час протрубит он да созовёт тех, кто остался верен богам Ирда, на битву с Мергом. Даже в глубинах нижнего мира услышат его зов, и явятся с Межи ловчие, а впереди на чёрном жеребце узрят впервые за столетия Двуликого. Йорги поднимет золотой меч, начнётся бой. Будет греметь сражение, прольётся много крови да яда на землю, сломит оружие Безымянный, коему не минёт в то время второго года, но завершит битву Тагни-вестник, бросив копьё Двуликого. Тогда воцарятся мирные времена на три весны, а герои войдут во дворцы богов, станут учиться у них колдовству, чтобы после собраться вновь, ибо прошлая неудача не сломит Мерга, и рог Юдаря ещё прозвучит над землями Ирд, созывая смельчаков.

– Погоди, – нахмурилась Эйдре, – Балларг предсказал, что в битве станет участвовать годовалое дитя?

– Это могли добавить и позже, – отмахнулся Ульд. – Дядя не показался мне тем, кто стерпит присутствие ребёнка в битве. Может, жрецы пытались передать значимость сражения, которое затронет каждого в Ирде? Безымянный вообще герой сомнительный: с года сражаться изволит, коней запрягает в три весны. Не уверен, что он был предречён, а не появился после волей смертных сказителей. Что думаешь, Ферр?

– Похоже, – кивнул тот. – О нём чудны́м образом известно больше, чем об иных защитниках. Словно и правда добавили для красного словца да внимания слушателей. Юдарь поразит Эталла верностью, заполучит его рог, спустится с гор и будет колдуном. Тагни станет говорить о войне и оттого его волей соберутся воины Ирда под началом Йорги. А тот, – жрец покосился на Ульда с весёлой усмешкой, – окажется чадом бога и смертной девы, коему дарует Ирита свой золотой меч, сиявший на поле битвы до Раздела да спящий в ножнах до тёмных времён.

Сын Радга поднял глаза к потолку, обречённо вздохнул, после развёл руками:

– Вот. А о Безымянном сказано куда больше, и одно нелепее другого. Лишь имени не названо, хотя у иных защитников оно имеется, и Балларг знает каждое. Об этом же чуде и думать не стоит, дядя бы такого точно не предрёк, он хоть и нетерпелив, но совсем не безумец. Вот что делать теперь с Юдарем – вопрос иной. Бродить вокруг гор да холмов и ждать, пока он не свалится нам на головы? К Ирите отправиться надёжнее, чем неведомо сколько разыскивать человека, о котором мы знать ничего не знаем.

– В Сэйде время течёт иначе, – тихо напомнила Эйдре. – Не сказано же, что явится к нам герой уже с рогом за поясом, идти за ним может случиться вместе. Коль Балларг и Радга опасаются беды на Бъёл, времени у нас полгода, а сколько пройдёт в Ирде, пока мы станем бродить по верхнему миру, не предсказать даже богам. Может и часа не минуть, а могут дни пролететь за мгновение. Наваждение играет людским рассудком, и во что это выльется, – не угадать вовек. Чем раньше мы туда сунемся, тем больше возможность поспеть до лета, а во дворец Ириты мы сумеем добраться и позже.

– Тогда и верно сперва лучше в Коддаг, – предложил жрец. – Ни на пещеру, ни на уговоры учителя много времени не уйдёт. В чём старуха была права, так в том, что Вальги не пожелает беречь тайну перед лицом опасности для Ирда. Мы объясним всё и войдём туда вместе. Надо же Йорги глянуть на святилище деда.

Ульд не сдержался и, извернувшись, дабы не зацепить Эйдре, от души толкнул друга кулаком в плечо, отчего Ферр со смехом завалился на бок.