Перекресток трех дорог

– Теперь меня тревожит легенда о защитниках, – хмуро признал Ферр спустя время. – С Тагни жрецы ошиблись: не было там знаков рождения, а Юдаря и вовсе не существовало. Надо было вызнать у Балларга, что он предрёк в точности. Вдруг и с Безымянным всё не так ладно, а мы уже решили, что он попросту выдумка да забыли думать?

– Можем и теперь расспросить дядю, – напомнил Ульд, а после с короткой улыбкой добавил: – Коль он сочтёт то делом важным.

– Обещался не бросаться, – хитро мурлыкнула Эйдре.

– Вреда он нам не причинит, – рассмеялся колдун, – но всё, что думает о таких героях, высказать поторопится точно.

И всё же, несмотря на опаску о гневе Балларга, мысли Ферра чудились верными. Ульд уселся поудобнее, прикрыл глаза, представил бога битвы вышагивающим по чертогам, пропел заклинание да позвал:

– Дядя?

«Говори», – в тот же миг отозвался он, а на фоне почудился слабым отголоском шум битвы и охотничий рог.

Колдун как сумел быстро объяснил, что их встревожило, принялся ждать отповеди, но Балларг не пожелал ругаться. Напротив, мергу почудилось, что дядя посчитал вопрос и впрямь серьёзным, а потому поспешил развеять сомнения:

«На Меже я встретил всех, кто был предсказан, не переживайте об этом. Нынче должно свершиться пророчество о Тагни, первая битва с Мергом: его в Ирде рассказывают в важном верно, а мелочи, добавленные людьми, не сумеют повлиять на исход. Вы решили, что делать дальше?»

– Мы спешим в Сэйд за рогом Эталла, – откликнулся Ульд.

«Дворец ветров в сердце наваждения, о том известно Эйдре, возможно, она укажет и дорогу. Но есть путь иной – от дома её семьи. Отыщите хранителя, что служит Эталлу, он проведёт вас. Что из того окажется быстрее да удобнее – решайте сами». – Балларг на мгновение замолк, а после с нежданной теплотой добавил: – «Удачи, Йорги. В верхнем мире без неё не обойтись».

– Будто с отцом побеседовал, а не с дядей, – с удивлением обронил Ульд, когда пересказал разговор друзьям. – Вот уж верное имя – Двуликий. Подходящее.

– К сердцу наваждения путь неблизкий, – молвил Гратту с затаённой тревогой. – К тому же опасаться там стоит и своей тени. Чем ближе туманы ко дворцу Эталла, тем охотнее они порождают любой страх или сомнение, воплощают немедля: так бог ветров стережёт свои владения от незваных гостей. Но что за хранитель – ума не приложу, а потому не подскажу и где его достать.

– Давненько мне не приходилось бывать в Сэйде, – произнёс Ёрку, бросил беспокойный взгляд на сына, – но соглашусь с Гратту: в сердце наваждения лучше не ступать и по великой нужде. Самые могучие колдуны нашего народа терялись там, не сумев отыскать пути. А про хранителей не слыхивал никогда прежде, да и чего они должны оберегать по воле владыки верхнего мира, представить не могу.

Ферр крепко задумался, припомнил своё единственное путешествие в Сэйд, а после, прищурившись, сказал:

– Коль вы не знаете, что стережёт хранитель, может ли он быть поставлен Эталлом охранять дитя пророчества? Да не лишь её, а всю семью, ежели назван дом, в котором ей предречено появиться на свет? Одному из тех, кто сотворил три мира, должно быть известно верное предсказание, так ведь? Почему бы тогда не приставить помощника не к чаду, коему суждено стать героем, а к роду, где оно должно родиться?

– О хранителях нашей семьи мне неизвестно, – пожал плечами Гратту. – Бед у дома случалось вдоволь, а на помощь никто не спешил, сколько себя помню.

– Потому что ничего из тех бед не угрожало твоей дочери. – Ферр хитро усмехнулся. – Сколько, говоришь, живёт у рощи олень, которого ты наказал мне достать?

Сэйд хмыкнул, посмотрел с интересом, ответил:

– Никто уже и не скажет точно. Его видал ещё отец моего отца. Но что бы помешало нам охотиться на него и убить?

– Ничего. – Жрец кивнул, довольно продолжил: – Но коль он дух-хранитель, как коппа, что бы помешало ему вернуться на место сразу же в ином обличие? Или даже в том же самом? Какое дело бесплотному мороку до личины? Случись у вас тяжкий голод, он бы уберёг дитя пророчества и пищей, раз сам не прикован к единому телу. Отец, жил ли у вас перед домом проклятый, привязанный к одному месту?

Ёрку покачал головой:

– Не было такого. Во владениях нашей семьи водопады у реки, сбредались туда разные создания, но чтобы многие поколения видели кого-то долгие годы да запомнили, не случалось. Мороки ходят свободно, пока есть наваждение, а земли свои бережёт лишь коппа, но тот церемониться с незваными гостями или терпеть соседства не станет, а уж добыть себя не позволит в жизни.

– Значит, – с затаённым весельем мурлыкнула Эйдре, – вновь идём за оленем?

– Проверить стоит, – согласился Ульд. – Ежели то ошибка, всегда сумеем пойти в сердце наваждения.

Лица Ёрку и Гратту без сомнений выдавали, что последний исход не лучше самой смерти, а её они детям не желали. Вечер под крышей дома Вальги завершился тревогой, после ужина все улеглись спать, а выходить порешили с рассветом. Учитель проводил Ферра без радости, но перед порогом заверил:

– Что бы ни стряслось, я буду рядом и помогу всем, чем удастся.