Перекресток утопий

Нет в этих произведениях и науки, обыкновенной науки, не фантастической. Я не раз повторял, что считаю указанный компонент необязательным, но уж если ты назвался научным фантастом… П.Л.Капица когда-то сказал: фантастика не обязательно должна быть научной, но она не может быть антинаучной. Сейчас я бы расширил мнение академика: может быть антинаучной, может быть даже сапогами всмятку, но лишь в том случае, если таков замысел автора, а не демонстрация его невежества. Сопоставив эти три признака — три составные части НЛ, вы, несомненно, скажете, что подобного, «нулевого» дива принципиально существовать не может. Хоть что-то должно же быть. Однако факты упрямая вещь: НЛ существует, процветает, и, похоже, сдавать позиции не собирается, хотя стала принимать разные обличья. У нее есть своя история, развивавшаяся параллельно с историей настоящей фантастики. Бывали периоды, когда НЛ напрочь вытесняла хорошую фантастику. У нее есть своя идеология — агрессивная, наступательная идеология, которая, правда, чаще защищает не самое себя, а яростно, клыками и зубами нападает на талантливых писателей. Понятно почему. На их фоне убожество НЛ становится особенно заметным.

По главе о 60-х годах могло сложиться впечатление, что фантасты тех лет, за исключением Стругацких, жили сравнительно спокойно. Правда, их не очень-то замечала и жаловала критика, но невнимание критики — это все же не клевета, не травля, не высылка за границу… На самом деле жестокая борьба шла постоянно и ежедневно как раз между фантастикой талантливой, фантастикой, рожденной переменами и стремящейся к ним, и «нуль-литературой». Бесцеремонно отталкивая локтями все лучшее и талантливое, НЛ рвалась к командным высотам. И хотя большая часть художественной фантастики все же пробивалась к читателям, трудно отрицать, что в этой борьбе она зачастую терпела поражение. Адепты НЛ устанавливали контроль над целыми издательствами, в начале 70-х годов в их руки перешла «Молодая гвардия», был загублен 25-томник «Библиотека фантастики»…

Проницательные читатели давно сообразили, что НЛ, о которой я толкую, близко, вплотную сближается с графоманией. Но писать о ней стоит, хотя бы потому, что это явление массовое, процентов до девяноста нашей фантастики проходило по данной разнарядке. Может, с цифрой я и перехватил, точно подсчитать трудно, но ее было действительно много, и она всегда маячила на переднем плане, Именно из-за нее литературоведы и взыскательные читатели относят фантастику к литературе второго сорта, именно из-за нее фантастов брезгливо сторонятся многие журналы и издательства, что ничуть не мешает ей находить достаточное количество публикаторов. И сегодня НЛ уверено разлеглась на книжном прилавке, хотя и стала называться другим, но тоже басурманским термином, а хорошей фантастики поискать. Словом, НЛ злостный сорняк, с которым можно бороться только одним способом: вырывать с корнем. Но кто может похвастаться, что победил сорняки? Нынешние годы вольного книгоиздательства выявили и для нашей страны занимательнейшую закономерность — чем хуже написана книга, тем больший спрос она имеет. В этом виноваты, конечно, читатели, но их так воспитали. Она же и воспитывала.

Существуют, конечно, пограничные явления. Обычно смягчающим обстоятельством служит относительно самостоятельный научно-технический антураж. Художественность в таких книгах, как правило, не ночевала и даже как внутренняя задача не ставилась. Классическим примером могут служить очерки Циолковского «На Луне», «Вне Земли» и т. п., где, скажем, описывается состояние невесомости. И хотя они часто включаются неразборчивыми составителями в сборники, ясно, что перед нами разновидность научно-популярной литературы, да и то в настоящее время имеющая лишь историческое значение, эту самую невесомость мы можем чуть ли не ежедневно наблюдать на телеэкранах. Циолковский никаких других задач и не ставил, но у меня и в мыслях нет относить его произведения к «нуль-литературе». В них есть хоть элемент познавательности.

На полступеньки выше по удельному весу фантастического стоят романы В.А.Обручева «Плутония» и «Земля Санникова», но опять-таки задача здесь прежде всего популяризаторская. Уменьшив героев до размеров букашки, ничего, кроме стремления познакомить детей с миром насекомых и цветов вблизи не имели в виду Я.Ларри в «Приключениях Карика и Вали» или В.Брагин в «Стране Семи Трав». Такую фантастику, конечно, можно называть научной, но она занимает весьма скромное место. В большинстве же случаев определение «научная» служит железным занавесом, ограждающим книги от общелитературных претензий.