Переменные ветра

— Сказочница Катерина! Мы можем поговорить? — Ульяна выглядела очень решительно. Когда она начала говорить, Катерина просто не могла поверить своим ушам! И вдруг все странности последнего времени, уложились в единую и очень понятную картину. Да, конечно! Это она в Ратко влюбилась, а он… А он уже нашел себе царевну!

— Отпусти его! Мы думали, что немного подождём, а потом… Как-нибудь он сможет выбрать момент и тебе сказать… Но, отец решил выдать меня замуж сейчас! Туман ушел, земли свободны и уже едут сваты от нескольких царских семей! Отец бы с радостью отдал бы меня за Ратко, но он же сговорен тебе! — Ульяна плакала навзрыд. Слова вырывались из всхлипываний и потока слёз. — Я не могу без него! И он, он тоже меня полюбил. Нет, ты не думай, он не врал тебе, но тебя же всё время нет! Ты, то приезжаешь, то уезжаешь, он не сумел, не успел тебе сказать. Мы не хотели тебя обманывать! Ратко говорит, что ты очень хорошая! Помоги нам! Он же тебе всё равно не нужен! Это же всё только для вида!

Кате показалось, что кто-то ударил её в сердце ножом и теперь поворачивает этот нож. Стало тяжело дышать. — Не смей реветь! — приказала она себе, сжала руки так, что ногти, впились в ладони. Сколько сил ей стоило вдохнуть и начать говорить!

— Царевна Ульяна, не нужно плакать! Ты права, конечно! Жаль, что он мне раньше сам не сказал! Я сейчас же разорву сговор, попрошу Баюна, он передаст пергамент с его подписью Ратко, и скажет твоему батюшке, что Ратко свободен и может за тебя свататься. Не плачь, не надо! Да, передай ему, что я ему за всё очень благодарна. И тебе спасибо! — сил почти не оставалось, но Катерина заставила себя с улыбкой попрощаться, развернуться, уйти в свою светлицу, найти пергамент, порвать его пополам, а дальше просто доползти по стенке до лавки, застеленной вышитым покрывалом и упасть на неё. Плакать громко было нельзя, а хотелось в голос выть, как волку! — Почему? Почему я не заметила? Зачем же так? Так больно!

В дверь застучали. — Катерина, что-то случилось?! — Волк всегда чувствовал, когда ей плохо, а сейчас его просто снесло из-за стола, и он кинулся разыскивать сестру.

— Нет. Всё хххорошоооо… — куда там, ей и постороннего не удалось бы обмануть. Дверь затрещала, засов вылетел и закрутился по полу. Бранко влетел в светлицу. — Что? Что случилось? Кто обидел? — рыкнул Волк.

Катерина только что думала, что вот оно, дно, но с прибытием Бурого стало ещё хуже. — Как ему объяснить?

Спасла её Жаруся. Она-то царевну видела, и разговор слышала, но, отвлеклась проследить, как Ратко воспримет новость. Воспринял с ликованием. Жаруся только головой покачала и полетела к девочке — утешать. А выяснилось, что не утешать, а спасать уже надо.

— Волчок, ты иди, иди, мы разберёмся. Засов только восстанови и иди. И никого! Слышишь? Никого не надо убивать!!! Подожди немного, — она чуть дождалась, пока испуганный Волк восстановит дверь и уйдёт. Задвинула лапкой засов на этой самой двери, и только тогда подлетела к Катерине, которая сидела на лавке, спрятав лицо в ладонях.

— Жаруся, как мне быть? Что же я наделала? Почему я не увидела сама?

— Ничего, милая, ничего, всё правильно ты сделала. А не увидела… Так сама влюбилась в него, я же видела, милая. Влюблённые люди, они немного по-другому все видят. Сейчас надо немного потерпеть. Он сейчас прибежит. Потерпи. Надо!

— Нет, не могу! Он же… Почему он не сказал?

— Да как бы он мог? Представь себе: «Катя, ты разорви сговор, я тут влюбился в царевну и свататься хочу, а ты мне помеха?» Так?

Катерина убрала ладони и подняла на золотую птицу глаза. Настолько измученные и больные, что Жаруся кинулась к своей девочке, как к обиженному птенцу. — Нет, нет, не надо! Я сейчас тебе лицо приведу в порядок, а вот сердце… над ним власть есть только у тебя.

Снизу послышался голос Ратко, Катерина вскинулась, Жаруся взмахнула крыльями, с лица исчезли все следы слёз, волосы уложились сами, на плечах возник драгоценный ворот, из-под которого стремительно выткался великолепный яркий алый женский кафтан, расшитый серебром.

— Милая, надо выдержать. Это как бой. Ты не можешь с ним не встретиться.

— Жаруся, мне бы хоть немного времени… — простонала Катя.

— Времени нет. Он уже почти у двери. Терпи! — Жаруся умела быть жесткой. — Ну же! Ты справишься. Никто не виноват, ни ты, ни он. Так вышло. Дай ему его дорогу!

Катерина глубоко вздохнула. Ощущение ножа в груди никуда не делось, но надо было закончить эту историю.

— Катя! — несчастная дверь снова чуть не слетела с петель. — Катерина! Мне Уленька сказала, что ты всё знаешь? Прости меня, я не смог тебе сказать. Но, ты же не гневаешься на меня? Ты простишь меня?

— Ратко, о чём ты говоришь? Если я и могу сердиться, так это на то, что ты раньше мне не сказал. Надо было не мучиться, а сразу прийти, — Катерина успела подумать, что может быть, и ей не так больно было бы, но бесполезно говорить об этом ему. Дышалось по-прежнему с трудом. — Возьми сговор, я уже разорвала его. Баюн сходит к царю Андрею и скажет ему, что ты свободен. Если хочешь, даже твоим сватом выступит.