Читаем Переможців не судять полностью

У тридцять другому, в березні, бойовик Березінський застрелив комісара львівської поліції Чеховського. Влітку спалахнуло повстання на Львівщині, для придушення якого урядом скеровані армія та поліція, загальною чисельністю до семи тисяч осіб, близько 800 учасників заарештовано. Тоді повстання спалахнуло на Волині, а в серпні у Львові почався страйк, у вересні — страйк нафтовиків.

Радянська газета «Правда» писала 31 жовтня 1932 року:

«По сведениям, поступившим из Западной Украины, там назревают крупные революционные события. Борьба против польской оккупации принимает все более угрожающие для польского фашизма размеры. Подавление повстанческого движения в Лисском уезде (Западная Украина) летом текущего года сильно заострило положение во всей Прикарпатской области. Крестьянские массы, истощённые голодом, поразившим эти местности, экономическими болезнями, массовой безработицей (3/4 всех лесопильных заводов области закрыты) и непосильным налоговым гнетом доведены до отчаяния. Крестьяне целыми группами бегут в горы и леса. В северо-восточной части Ковельщины и восточной части Полесья борьба украинских масс против оккупации приняла характер партизанских выступлений…».

Акціями керували оунівці та комуністи, які мали підтримку Радянського Союзу. Між собою вони теж ворогували, тому що кожний мав у цій боротьбі свою мету: комуністи воліли приєднати Західну Україну до Радянського Союзу, націоналісти — мати власну державу.

У 1934 бойовик ОУН Мацейко вбив міністра внутрішніх справ Польщі генерала Б. Перацького, відповідального за політику пацифікації. Польська дефензива розгромила провід ОУН у Галичині, заарештувавши 1024 активісти, та утворила перший у країні концтабір у Березі-Картузькій. І так щорічно…[5]

Щось Марійка чула по радіо, про щось балакали люди, про щось читала у газетах, які виписували на «Просвіту», будинок якої був неподалік. Там була непогана бібліотека, і Марійка забігала туди мало не через день. І чим більше польські газети кляли Організацію українських націоналістів, тим більше дівчина цю організацію поважала, бо ОУН викликала ненависть у поляків не пустими балачками, а боротьбою за волю, у тому числі, і її власну, за прагнення жити на своїй землі так, як бажала вона, а не так, як диктують чужі тут поляки.

І ось зараз все змінилося: прийшло радянське військо. Як то воно буде? Вона чула про голод на початку тридцятих у східних областях Радянської України. Подейкували, що голод був зорганізований зумисно, за що в 1933 році у Львові якийсь студент застрелив когось з Радянської амбассади[6]. А чи не буде у них, на Тернопільщині, такого ж голоду? А чи не позабирають землю? Чи не позаганяють у колгоспи? Лячно… Боязко… Невідомість…

РОЗДІЛ з

ШТАБ 6-ї АРМІЇ РСЧА[7]


ВЕРЕСЕНЬ 1939 РОКУ

Вночі у селі здійнялася стрілянина. Марійка прокинулася навіть не від пострілів, бо вони були не такі вже й голосні, потріскували, наче хтось у саду наступав на сухі гілки, а від криків та голосних ридань. Потім у шибках затанцювали багрові відблиски вогню. Марійка накинула якусь одежину та вибігла на подвір’я.

— Куди?! — навздогін крикнула мати, але дівчина лише махнула рукою.

За нею на подвір’я вибіг і батько. Через дорогу горіла хата Паламарчуків, а поруч з нею займалася ще одна, в якій жила єврейська родина Цвітовичів.

Марійці здалося, що кричали польською мовою. Ляснуло ще кілька пострілів, і все стихло. На пожежу почали бігти люди, побігли й вони з батьком. Те, що побачили, було жахливо. Біля хати лежав мертвий Паламарчук, на ньому, також мертва, його дружина. Дітей ніде не було видно.

— Батьку!.. — у розпачі закричала Марія.

Дмитро не роздумуючи плигнув у двері хати, яка вже майже уся була охоплена полум’ям. На подвір’я забіг ще хтось із сусідів, потім ще… Гасити пожежу було нічим, став був надто далеко, а з колодязя що можна натягати… Хтось із сусідів теж побіг у хату. Нарешті обидва вибігли надвір, несучи на руках дітей. їм ніяка допомога не була потрібна, вони були мертві.

— Боже милосердний… — прошепотіла Марійка та перехрестилася.

Мертвих Паламарчуків відтягнули від хати. Лише зараз дівчина побачила на чолі господаря невелику чорну цятку. Уся родина була розстріляна.

Те ж було і в сусідній садибі. Цвітович був гарним кравцем, обшивав усе село. Без його послуг не обходилося жодне весілля, а зараз він лежав разом з жінкою та дітьми на власному подвір’ї, дивлячись незрячими очима в чорне вересневе небо. І ніколи вже не пожартує, обміряючи черговій нареченій стегна чи груди:

— Ти знаєш, красуне, чому я став кравцем? Хіба дала би ти, щоб я тебе ось так обняв? Сказала б, мабуть, йди до біса, Моня… А так мусиш терпіти, бо хто краще за Моню пошиє тобі весільну сукню? Отож бо й воно…

Відшився кравець…

На ґвалт прибігли військові. Якийсь офіцер почав командувати солдатами, вишикувався довжелезний ланцюг до ставка, почали передавати цебра з водою та намагалися гасити пожежу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Три повести
Три повести

В книгу вошли три известные повести советского писателя Владимира Лидина, посвященные борьбе советского народа за свое будущее.Действие повести «Великий или Тихий» происходит в пору первой пятилетки, когда на Дальнем Востоке шла тяжелая, порой мучительная перестройка и молодым, свежим силам противостояла косность, неумение работать, а иногда и прямое сопротивление враждебных сил.Повесть «Большая река» посвящена проблеме поисков водоисточников в районе вечной мерзлоты. От решения этой проблемы в свое время зависела пропускная способность Великого Сибирского пути и обороноспособность Дальнего Востока. Судьба нанайского народа, который спасла от вымирания Октябрьская революция, мужественные характеры нанайцев, упорный труд советских изыскателей — все это составляет содержание повести «Большая река».В повести «Изгнание» — о борьбе советского народа против фашистских захватчиков — автор рассказывает о мужестве украинских шахтеров, уходивших в партизанские отряды, о подпольной работе в Харькове, прослеживает судьбы главных героев с первых дней войны до победы над врагом.

Владимир Германович Лидин

Проза о войне
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер

В романе впервые представлена подробно выстроенная художественная версия малоизвестного, одновременно символического события последних лет советской эпохи — восстания наших и афганских военнопленных в апреле 1985 года в пакистанской крепости Бадабер. Впервые в отечественной беллетристике приоткрыт занавес таинственности над самой закрытой из советских спецслужб — Главным Разведывательным Управлением Генерального Штаба ВС СССР. Впервые рассказано об уникальном вузе страны, в советское время называвшемся Военным институтом иностранных языков. Впервые авторская версия описываемых событий исходит от профессиональных востоковедов-практиков, предложивших, в том числе, краткую «художественную энциклопедию» десятилетней афганской войны. Творческий союз писателя Андрея Константинова и журналиста Бориса Подопригоры впервые обрёл полноценное литературное значение после их совместного дебюта — военного романа «Рота». Только теперь правда участника чеченской войны дополнена правдой о войне афганской. Впервые военный роман побуждает осмыслить современные истоки нашего национального достоинства. «Если кто меня слышит» звучит как призыв его сохранить.

Андрей Константинов , Борис Александрович Подопригора , Борис Подопригора

Проза / Проза о войне / Военная проза