Переплетения

Понедельник, 18 июля 2005 года

Международный день суда и прокуратуры. За границей суд в Белграде приговорил к 40 годам знаменитого преступника по кличке Легия за убийство президента Сербии в 2003 году. Саддаму наконец предъявлено формальное обвинение, пока – в уничтожении гражданского поселения в 1982 году. Роман Полански дал показания Лондонскому суду из Парижа по делу против «Vanity Fair», написавшей, что после трагической смерти своей жены Шерон Тейт режиссер пытался соблазнить шведскую королеву красоты. В Польше суд во Вроцлаве запретил издательству печатать «Mein Kampf», а белостоцкая прокуратура обвинила Александру Якубовскую в фальсификации проекта закона о средствах массовой информации. В Варшаве прокурор потребовал пожизненного заключения для бывшей продавщицы, обвиняемой в загадочном убийстве в магазине «Ультимо», а адвокат – ее оправдания. Кроме этого, на улице Ставки открыли памятную таблицу в честь бойцов Армии Крайовой, в первые часы Восстания освободивших около 50 евреев, а Картинная галерея Захента начала рекламировать себя с помощью конфет, которые продаются в продовольственных магазинах. Дворец культуры и науки готовится к большому празднику – 22 июля ему исполнится 50 лет. 25 градусов, без дождя, почти безоблачно.

1

Было несколько минут после трех. Прокурор Теодор Шацкий сидел в своем кабинете и наслаждался тишиной, установившейся в тот момент, когда его коллега исчезла с работы, чтобы пойти с ребенком к аллергологу. Он оставил сей факт без комментариев. Ее уход означал, что ему не придется больше слушать музыку Кэти Мелуа[122], сочащуюся из компьютера («Я надеюсь, вам не помешает, если тихонько будет играть?»), и телефонных разговоров с матерью («Ты им скажи, что за восемьсот злотых можешь сама вырезать эти буквы на папином памятнике. Так и скажи. Разбойники, трупоеды, гиены кладбищенские»).

Ровно месяц назад полиция вывела Цезария Рудского из монастыря на Лазенковской. Через несколько дней Шацкий допрашивал его в «следствии по делу Цезария Рудского». Терапевт слово в слово повторил все сказанное перед камерой в зале, а прокурор тщательно запротоколировал, делая вид, что принял все за чистую монету. Но все же спросил, почему Рудский уверен в вине Телята и что он знает о закулисье дела об убийстве своего сына.