Перепутье

И все это время я «налаживал контакт» с этой скотиной Матисом, который под конец второго дня начал вызывать у меня смутные сомнения — а не очередной ли это оборотень. А все потому, что этот конь был каким-то очень уж умным, и очень полюбил издеваться надо мной. Особенно он любил бодаться. Когда я отворачивался, чтобы что-то сделать, например, почистить скребок, находясь при этом в положении сидя на корточках, эта свинья подходила сзади, очень тихо и осторожно и лбом толкала меня так, что я падал, чаще всего лицом в не слишком приятные места.

Элли уже даже не смеялась, она только прикусывала костяшки пальцев, но глаза ее в этот момент просто искрились. Ей очень шло, кстати, она в такие моменты становилась очень даже хорошенькой.

И вот настал час икс. Я уже научился седлать и расседлывать Матиса, но пока не садился верхом. Эдуард с Элли о чем-то пошушукались и решили начинать уроки на подобии манежа, где движением лошади должна была руководить на первых порах Элли.

Но, мы договорились, что для того чтобы передать ей повод, я должен буду к ней подъехать.

Как на многочисленных тренировках я вскочил в седло. Поаплодировав себе мысленно, я невольно глянул вниз. Ой, мамочки! Как же высоко! Я застыл в седле, судорожно сжимая в руках поводья. Матис в это время стоял как истукан, даже с ноги на ногу не переминался. Я зажмурился.

— Деймос, дай шенкеля только легонько, — голос Эдуарда звучал сквозь шум крови в ушах. — Дей, расслабься. — Я отрицательно помотал головой. По движению поводьев в руке, я понял, что конь сделал тоже самое. — Хорошо, я сам.

Я приоткрыл один глаз и увидел, как к нам подходит Эдуард, что-то говоря, обращаясь к коню. Элли стояла неподалеку, с интересом глядя на это безобразие. Матис покосился на Темного принца, и словно почувствовав, что тот может подчинить его себе, если захочет, зажмурился.

— Нет, это просто поразительно, у меня слов нет, — Эдуард негромко рассмеялся. — И как же вы так быстро спелись?

— Распевки помогли, — ответил я слабым голосом, подозревая, что веду себя как идиот. Сижу на коне, конь стоит, не двигаясь, и мы оба делаем вид, что так и надо.

— Дей, дай шенкеля и шагом к Элли, — я покосился на Эда, как недавно это сделал Матис. — Дей, я не могу влиять на коня, чтобы не испортить ваш контакт, но я могу влиять на тебя.

— Это угроза?

— Считай, что да. Хочешь проверить? — проверять, на что способен Темный в отношении выбора наказания не хотелось и я, пересилив себя, легонько стукнул Матиса бедрами.

Все-таки коню надоело стоять, потому что он сразу же отозвался на команду и направился к уже уставшей ждать тренерше.

— Ну наконец-то, — Элли протянула руку и забрала у меня поводья, прикрепляя к ним удлинитель.

После первого дня, пока я учился «облегчать» движения своего тела при рыси Матиса, с седла меня пришлось снимать. Ноги не хотели сходиться, а задница болела так, что пищу я принимал стоя. Самое поганое заключалось в том, что лоза мне никак не помогала, не считая мое состояние болезнью.

Когда я понял, что уснуть не смогу из-за боли в мышцах, я направился искать Эвана, чтобы выпросить массаж. Но его в комнате не оказалось, а вызванный кобольд сообщил, что господа в количестве шести рыл умотали в город, наверное, чтобы отдохнуть и расслабиться.

Тогда я, плюнув на гордость, побрел к конюшне. Стукнув два раза и сразу же открыв дверь, как это всегда делал Арес, я ввалился в комнату к молодой девчонке, даже не задав себе вопроса о том, насколько это неприлично.

Элли взвизгнула и вскочила с кровати, закутавшись в простынь.

— Не ори, я не приставать пришел. Мне так хреново, что, если ты хочешь, чтобы я вообще завтра сел на это орудие пыток, которое называется седло, то тебе придется привести меня в норму, размяв мышцы. Массаж делать умеешь? — Элли неуверенно кивнула, сильно прижимая к груди простынь. Судя по обнаженным плечам, она была под простынью неодета, но меня это мало волновало. Стянув рубашку через голову, я со стоном рухнул животом на кровать. — Хорошо, потому что никто в этом проклятом доме этого делать не умеет, кроме Эвана, а он ушел куда-то «отдыхать», — я закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не застонать во время очередной судороги, которая скрутила мышцы бедра.

Через минуту, которая ушла у Элли на то, чтобы одеться, я почувствовал первые несмелые прикосновения, которые вскоре стали более сильными.

— Почему ты занимаешься этим? — спросил я, чтобы заполнить неловкое молчание.

— Чем?

— Ездишь по всему миру с лошадьми, тренируешь богатых придурков вроде меня.

— Это работа, ничуть не хуже, чем любая другая.

— Это опасно. Тебя могут… обидеть. Только не говори, что к тебе ни разу не приставали.

— Всякое было, но пока мне везло, все обходилось.

— Так все-таки зачем? — я почувствовал ее руки на своих бедрах и невольно напрягся. Нет, она не привлекала меня в чувственном плане, но мне скоро исполняется шестнадцать. И если Рей половину своей жизни проводил в медитациях, и мог контролировать свой гормон, то я, как оказалось — нет.