Перерождение

Спустя некоторое время она уже была одной из лучших исполнительниц этих «священных танцев» в мире и успешно преподавала эту технику, перемещаясь из одной страны в другую.

На тренинге Амийо Дэвиенн я понял разницу между мышечным усилием и силой мысли. В первый же день, когда мы делали простейшее упражнение — ровно стояли и держали руки вытянутыми параллельно полу, — я вдруг понял, что не выдерживаю и у меня не получается так долго стоять. Я опустил руки. А Амийо подошла и сказала: «Ты должен не делать движение, ты должен думать движение. Держи руки, держи!» У меня получилось. И это было так похоже на то первое появление гурджиевских сакральных движений на публике. Дело было в Нью-Йорке в 1939 году. Гурджиев собрал в парке адептов своего учения, они просто стояли и держали руки параллельно земле. Они стояли так долго, что вокруг собралась толпа народу. И тогда состоялась презентация танцев, на каждый из которых Гурджиев сам написал музыку. Под аккомпанемент фортепиано практикующие кружились в бесконечно странном и необычном танце, о котором назавтра заговорил весь город.

В середине гурджиевского тренинга всегда делается трехдневный перерыв. И в эти несколько дней шел мощнейший процесс, ведущий к осознанности и самопознанию. Практика называлась Who Is In? (буквально «Кто внутри?»), а точнее, это был коан (дзен-практика, так называемый «вопрос без ответа»). Ты проводишь три дня в полной изоляции, наедине со своей зубной щеткой и ковриком для йоги, без какого-либо физического контакта, в полной тишине. И тебе ломают структуру: в любой момент, например, в четыре утра, вдруг: «Дзззынь! Tell me who is in?» А ты должен ответить на этот вопрос. И сначала ты несешь какую-то духовно-просветительскую пургу, как пионер, а потом уже начинаешь постепенно сходить с ума и наконец-то погружаешься все глубже и глубже внутрь себя, что и требовалось. А когда к тебе приходит настоящий ответ, ты проживаешь его в тишине, так как он невыразим.

У меня от этого коана чуть крышу не рвануло, если честно. Гурджиев вообще любил поддать жесткача своим последователям и ученикам. Он придумывал им такие практики, что закачаешься. Веганам давал есть горы мяса. Любителям найти во всем смысл и докопаться до истины давал лопату и просил выкопать десять глубоких траншей к обеду. Народ истошно копал, а после обеда Гурджиев просил все закопать обратно и сделать как было. А сам все время напоминал: «Наблюдайте, наблюдайте себя в практике, наблюдайте себя каждое мгновение, это все работа вашего ума!»

Или вот еще хорошее было упражнение. В те годы еще не было такого изобилия больших телевизоров, как сейчас. И вдруг — опа! — вносят в зал для тренингов огромную плазму и включают какой-то навороченный боевик со всеми джеки чанами и брюсами ли. Все, разумеется, «с голодухи» так вперились в экран, что взгляда отвести не могут. А я на всякий случай лег и уставился в потолок, чтобы не терять бдительности. И в самый разгар действа, в самый «опасный момент», когда «наших бьют», когда все полностью втянулись в сюжет и уже начали сопереживать плоской картинке, вдруг раздается: «СТО-О-О-О-О-О-ОП!» и немедленно: «Где вы сейчас?» И все сразу же понимают, где они: здесь, в этом моменте, или в выдуманном кем-то когда-то ненастоящем мире голливудских грез.