Пересечь черту

Это было бы в их духе. Они оба немного импульсивны и диковаты. В колледже они сняли долбанное домашнее порно, о чем никто из нас не знал. Ну, до недавнего времени.

– А как насчет тебя, Лэндон? – спрашиваю я.

Не считая меня, он единственный холостяк, оставшийся в нашей команде. Ну, кроме капитана Гранта. Но Грант – капризный ублюдок, и я действительно не могу представить, чтобы он остепенился и осел дома с кем-то.

– Однажды – несомненно, – отвечает Лэндон. – Но пока не подвернется подходящая девушка, я подожду.

Я не могу не задаться вопросом, означает ли «подожду», ну, реальное «подожду». Воздержание от секса. Я никогда раньше не видел Лэндона с девушкой, а в те несколько раз, когда парни убеждали его переспать с какой-нибудь зайкой, он становился ярко-красным и находил предлог уйти. Хотя, опять же, может, я выдумываю. Может, он просто разборчив и, как и сказал, ждет правильной девушки.

– Мой отец был женат четыре раза, – говорит Лэндон. – И посмотрев на четыре его жалких развода, я уж лучше буду ждать подходящую девушку, чтобы жениться раз и навсегда.

Мы все киваем в ответ.

К счастью, никто не спрашивает меня о Бейли, потому что, спроси они, что, черт возьми, мне ответить?

На самом деле, я рано обрадовался, потому что как только я пошел к холодильнику за пивом, за мной увязался Оуэн.

– Не было новостей от Бейли? – спрашивает он тихо.

– Нет, – отвечаю я, скручивая крышку бутылки и делая большой глоток. Это никак не облегчает стеснение в груди.

Бэкка заходит на кухню взять тарелку. Оуэн, будучи Оуэном, откусывает кусок крылышка и целует ее в щеку жирными губами. Бэкка стонет, хватая салфетку и начиная яростно тереть лицо. Я коротко смеюсь, наблюдая это.

Она пристально смотрит на него, на губах у нее играет раздраженная улыбка:

– Будешь чавкать дальше, и через минуту я выкину тебя в окно.

Я распахиваю глаза:

– Приятно видеть, что романтика еще жива.

Оуэн только посмеивается, будто это его забавляет, и хлопает ее пониже спины, когда она выходит из кухни.

– Я тоже люблю тебя, ангел.

А потом, как ни в чем не бывало, продолжает есть.

Но я вижу, что мысленно он прокручивает наш разговор. Он не окончен, как бы мне ни хотелось съехать с темы. Нет никаких «я и Бейли».

– У кого-нибудь есть новости от Бейли? Обри, ты? – кричит Оуэн группе девушек, расположившихся на секционном диване.

Я понимаю, что он пытается сделать, и отчасти даже признателен ему за его озабоченность, но в целом я слегка раздражен. Я. Одержим. Бейли. Вот так просто. Вероятно, мне следует оставить это все позади и двигаться дальше, но я все еще барахтаюсь в отрицании. И Оуэн, как один из лучших моих друзей, очевидно, чует это. Дух отчаяния.

Обри поднимает голову, выражение ее лица меняется, когда взгляд ее перемещается с Оуэна на меня. Трудно понять, в основном потому, что она всегда вся в себе, но уголок ее губ слегка дергается.

Не могу не задаться вопросом, рассказала ли ей Бейли о том, что мы переспали. Не уверен, как относиться к этому. Отчасти хочется надеяться, что это было достаточно значительным событием, чтобы поделиться им с лучшей подругой, но, с другой стороны, хотелось бы, чтобы эта ситуация осталась между нами.

– У меня есть новости. Она занята. – Обри снова бросает взгляд на меня. – Она не пришла сегодня, потому что плохо себя чувствует.

– Бейли заболела? – спрашиваю я, поднимаясь со своего места на барном стуле, чтобы подойти ближе к Обри.

Вероятно, Бейли подхватила что-то в своем врачебном кабинете. Такие места должны кишеть бациллами. Ненавистно думать, что она надрывалась всю неделю, а теперь – слишком больна, чтобы насладиться выходными. Это какая-то извращенная карма.

– Ей просто нездоровится, – говорит Обри, не вдаваясь в детали.

Поскольку Обри не очень охотно делится информацией, я возвращаюсь туда, где Оуэн стоит у стола с закусками.

– Пойду гляну, как она, – тихо говорю я.

– Уверен? – спрашивает Оуэн, хмуря брови.

Я киваю:

– Она заботилась обо мне всю неделю в Калифорнии. Справедливо отдать ей долг, если она правда болеет.

И, боже, как странно, что отчасти я надеюсь, что она и вправду больна, а не избегает встречи со мной там, где я непременно буду.

Мы стукаемся кулаками.

– Точно. Отличный план, – кивает Оуэн.

Надеюсь, он прав.

* * *

Пятнадцать минут спустя я ищу, где бы припарковаться у дома Бейли. Внедорожник отъезжает, освобождая место, и, припарковавшись у обочины, я подхожу к двери, надеясь, что не совершаю огромную ошибку.

Когда я звоню, ей требуется минута, чтобы ответить.

– Привет, это Аш… Я слышал, ты заболела.

– О. Привет, – говорит она, и голос у нее неуверенный, а затем следует длинная, тяжелая пауза. Ладно, это не вполне то теплое приветствие, на которое я надеялся.

– Я могу зайти? – Я не дышу, ожидая ее ответа, осознав вдруг, что ее следующие слова значат для меня все.

– Да, конечно. Триста первая квартира.

Замок гудит. Входная дверь открывается, я поднимаюсь наверх с обновленной целеустремленностью.

Когда Бейли открывает дверь квартиры, я не могу сдержать улыбки. Она одета в пижаму, волосы – влажные после душа.

– Ты в порядке? Можно войти?