Перешагнувшие через юность

Демин, Кушкис, Пятницкий, Чумаков и Зайченко встречали комсомольскую делегацию. Молодежью ворошиловградского завода имени Октябрьской революции было изготовлено в нерабочее время сто двадцать автоматов. Их-то и привезла делегация в подарок комсомольцам 38-го отдельного комсомольского инженерного полка.

Статная девушка в черном демисезонном пальто и мягком сером берете, поблескивая глазами, шагнула навстречу комиссару.

— Галина Серикова, секретарь Октябрьского райкома комсомола, — назвала она себя. — А это комсомольский актив завода. Зоя Востокова, Аня Куликова… — Делегатки, чьи имена она произносила, слегка розовея, приветливо кивали. — По поручению тружеников тыла прибыли к вам с нашими скромными подарками.

— Спасибо, родные!

Комиссар полка Демин пожал по очереди руку каждой. Да, это были рабочие руки, маленькие с жесткими ороговевшими мозолями, те самые, которые делали оружие для фронта.

Саперы вскрыли ящики. Там рядами лежали новенькие ППШ, смазанные солидолом.

Состоялся митинг. Галина Серикова рассказала, как молодые работники завода оставались после напряженной смены, чтобы изготовить эти автоматы. Чуть ли не круглыми сутками находились в цехе, почти не спали.

Комсорг одного из цехов Зоя Востокова, хрупкая девушка со светлыми кудряшками, сказала, что товарищи по труду согласились отпустить ее на фронт, а производственные задания, предназначенные ей, взялись выполнять сами. Она тут же попросила командование зачислить ее в полк рядовым бойцом.

Тогда и пополнился полк молодежью из Ворошиловградской области, из Ворошиловграда, Старобельского, Лисичанского районов. Всего пришло двести семьдесят человек.

Подарки вручали прямо на митинге. Иван Григорьевич Блажко вызывал бойцов по фамилии. Первым назвал Василия Васютина.

Галина Серикова протянула ему автомат.

— Примите от нас это оружие и разите врага!

Васютин сжал автомат уже окрепшей после ранения рукой.

— Будем крушить фашистов до полного их истребления, — торжественно пообещал он.

Приезд комсомольской делегации совпал с поручением саперам нового боевого задания.

3

Все три батальона собрались в Лисичанске. Вечером состоялся концерт. В просторном зале одноэтажной бревенчатой школы, где раньше сидели на скамейках ученики, сейчас разместились бойцы комсомольского полка. Шумели они ничуть не меньше своих предшественников — школьников. Перебрасывались шутками, охотно и много смеялись, громко хлопали в ладоши. Потертый бархатный занавес шевелился, но пока не раскрывался — за ним готовился к выступлению хор полковой самодеятельности.

На сцену легко забрался Демин, встал перед занавесом, и зал примолк.

— Дорогие товарищи! — сказал комиссар полка. — Совсем недавно вручили правительственные награды нашим славным воинам: Васютину, Фурманову, Блажко, Усикову, Харитонову, Шиенко, Бачинскому, Варенникову и многим другим. Отличившимся в боях красноармейцам присвоены сержантские звания. И, кроме того, двадцать шесть комсомольцев приняты в кандидаты партии!

В зале дружно захлопали. Там отлично знали, что стоит за этими скупыми перечислениями последних событий. Заерзал на месте и подтолкнул локтем друга Иван Швец — один из двадцати шести кандидатов партии. Как же он волновался на бюро! Подумать только, на минном поле бывал абсолютно спокоен, а когда члены бюро спросили про биографию — ни с того, ни с сего руки задрожали. Стал мешать русские слова с украинскими. Рассказывал, что родился на Днепропетровщине, работал в колхозе трактористом, а сам думал: «Неужели не примут?»

Приняли единогласно.

Биографии Михаила Хакимова, Дмитрия Багно и других комсомольцев мало чем отличались одна от другой: сначала школа, потом фронт. А здесь в полку ребят очень даже хорошо знали, потому что числилось за ними немало славных дел.

Когда перестали бить в ладоши самые неугомонные, Демин предоставил слово Блажко. Тот объявил первый номер программы, и загремели трубы оркестра.

Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой!
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная…

Хор исполнял песню за песней. И зал волновался, подхватывал тоже. Пели все, кто умел и не умел, так что стекла в расшатанных рамах тихонько позванивали да колыхался всеми складками сдвинутый в сторону занавес.

Понравилась, конечно, песенка о саперах. Незатейливая, потешная, сочинили ее, так сказать, местные авторы, свои же ребята.

Потом выступила группа танцоров и плясунов, подготовленная Василием Васютиным. Ох, и стучали же каблуками! Помимо «общего руководства», Васютин был еще и исполнителем. Украинский гопак и русский трепак, с подскоком и вприсядку — чего он только ни выделывал, какие коленца ни выбрасывал.

Зрители азартно колотили ногами об пол.

— Сыпь, Василек!

— Жарь!

— А ну еще!

И он плясал снова и снова, встряхивал крупной черноволосой головой. Вздергивался резко очерченный подбородок. Уходил за кулисы и опять появлялся, потому что его вызывали на «бис».