Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании

Настало время изучить и систематически описать пути и способы преодоления господствующей идеологии, опираясь на ее же марксистские основания. Для меня этот анализ есть одновременно и опыт самосознания своего собственного духовного развития, в какой-то мере творчества. В конце концов, за восстанием против марксизма в открытой, легальной советской печати («Истоки сталинизма». Наука и жизнь, 1988, № 11), который был тогда воспринят и в СССР и в мире как откровенная контрреволюция, стоял более, чем длительный, двадцатилетний опыт сначала ревизии, а потом критики марксизма в подцензурной печати. Главной миной, заложенной под так называемый научный социализм Карла Маркса, под его учение о коммунистической формации, был, конечно, сам диалектический материализм и, самое главное, идея историзма. Ведь еще на студенческой скамье нас учили, что все надо рассматривать в историческом развитии, в связи с конкретными обстоятельствами. Но почему тогда принцип историзма не применить к самому учению о коммунизме? Догматики стояли на позициях средневекового реализма, настаивая на том, что чистая теория марксизма имеет ценность сама по себе, независимо от того, как она была воплощена в тех или иных условиях. К примеру, наш официальный теоретик марксизма начала восьмидесятых Ричард Косолапов настаивал на том, что прогноз Карла Маркса рассчитан на «длительный исторический период», что еще не настало время судить о его научной состоятельности. Мы же, ревизионисты, шли от жизни, от практики, исповедуя, напротив, нечто подобное средневековому номинализму, доказывая, что то, что есть, то и есть, а все другое – химеры.[134]

Больше всего возможностей ухода от марксизма давал сам марксизм, сами классики Маркс и Энгельс. Их теория, конечно, нереформируема, как был нереформируем созданный на их основе ленинско-сталинский социализм. Но, пользуясь марксистской диалектикой, марксистским материализмом, можно обосновать все на свете, включая и отрицание самого марксизма. Можно, как я это сделал в своей докторской диссертации, с помощью марксистских цитат написать антикоммунистический манифест.

Говорили же Маркс и Энгельс, что их теория и их представление о будущем коммунистическом обществе «являются точными выводами из исторических фактов и процессов развития и вне связи с этими фактами и процессами не имеют никакой теоретической ценности»?[135] Конечно, говорили.

Но что из этого следует? Очень много, целая мировоззренческая революция. Ибо стоит, даже провозглашая верность марксизму, доказать, что, мол, к сожалению, процессы пошли в другом направлении, что мы имеем дело сейчас с фактами и явлениями, которые не смогли предвидеть классики, – и вы свободны, свободны от каких-либо обязательств по отношению к их теории социализма. При таком ходе рассуждений вы можете обосновывать опять ссылками на тот же диалектический материализм отказ от социализма и продолжать бить себя в грудь, утверждая свою верность марксизму.[136]

Почему, мол, появились процессы, которые не предвидели классики? А вот почему – как учили классики, природа и общественная жизнь универсальны, в каждый момент истории они открывают ученому только часть своего лица, часть потенциального, заключенного в них возможного опыта. Поэтому, мол, и истина, согласно классикам, всегда относительна.