Перестройка моды

Стали появляться и первые модельные агентства, а термин «манекенщица» сошел со сцены навсегда. Кстати, Ассамблея повлияла на зарождение и последующее открытие весомых модельных агентств; они стали появляться повсеместно, где проводились первые шоу на звание каких-то «мисс». Нам физически требовалось немалое количество профессиональных моделей, а модельных агентств в нынешнем понимании все еще не было. Было какое-то количество штатных манекенщиц в Рижском доме моделей, но этого явно не хватало уже в девяностом. Мы открыли подобие школы, при том, что мы даже не знали слова дефиле. Остальное компенсировалось через друзей в соседних республиках, и, так как перемещаться было все еще просто, то привлекались и девчонки из тамошних конкурсов красоты и просто знакомые. Но от момента идеи организовать Ассамблею, до момента ее реализации прошел достаточный срок. Поскольку я был вовлечен в выставочную деятельность, а на моде зарабатывать было сложно и не особо и планировалось. Хотя коммерческие заказы, связанные с вещами, все-таки были. В том же девяностом году я делал костюмы для Латвийской олимпийской сборной на Олимпиады в Барселоне и Альбертвилле. Меня пригласили, и из-за чувств благодарности к оказанному почету, смешанного с национально-патриотическими, я это все сделал и горжусь этим по сей день.

Мы определили дату первого события задолго, назначив ее на май месяц, с 24-го по 29-ое число. И вот именно тогда и произошло то, что все ждали, но не верили, что это может произойти. Четвертого мая Латвия объявила о независимости, и Советский Союз перекрыл все границы и связь.

М.Б. А как вы строили коммуникативные отношения в этих резко изменившихся условиях. Я имею ввиду средства связи, прежде всего?

Б.Б. Мне помогли знакомые сотрудники комитета государственной безопасности, они пробили разрешение из Москвы на съемки Би-Би-Си, которая снимала наше событие и первые дни независимости. Все остальное происходило достаточно странно. У нас был молодежный центр под эгидой комсомола, который параллельно занимался какой-то коммерцией. И на этой базе помогали якобы комсомольцы, которые уже давно не подходили под эту бирку. У них был достаточно неплохой оборудованный офис с «красными линиями». В те времена у партийных ведомств были свои телефонные линии, по которым без труда можно было связаться с заграницей. К тому же у них в распоряжении была очень редкая вещь, как телетайп, или как его называли, телекс. Факсы появились позже. На письма тогда никаких надежд не было, шли они долго и имели свойства пропадать.

И это очень сильно помогало в организации работы. Остальное шло на личных связях Тиика Камбалы, моих, а западная часть контактов проходила через Артемия Кивовича Троицкого и Светлану Куницину. Первое мероприятие было не очень масштабным, но на него прибыл Логан с сопровождением и даже индус по имени Вену Свами.

Это был первый живой индус, которого мы здесь увидели, к тому же его костюмы были достаточно яркими и имели отсыл к индийскому сари. Зандра Роудз не смогла приехать, но вместе с Логаном передала целую коллекцию платьев. Не помню уже, на первую или на вторую ассамблею приехала достаточно крутая по лондонским меркам компания Red or Dead. Они занимались достаточно хулиганской модой и их продвижение совпало с реанимацией компании Dr Martin в этот же период. Их начали выпускать разноцветными и популяризации марки способствовала именно эта компания. Контраст между нашими делегатами и зарубежными тогда был достаточно очевидный, включая музыку, но постепенно это все прогрессировало и разница стиралась.

Я так уже понимаю сейчас, что подобная альтернативная или радикальная мода находилась и находится под достаточно серьезным прессом на том же Западе, и к нам ехали подышать свежим воздухом. Мы были единственными, все о нас уже знали, поскольку пресс-кавередж был мощнейшим. Здесь было много российских медиа, включая Константина Эрнста, который делал свой «Матадор». И на вторую Ассамблею поступило множество заявок, которые мы отбирали в течении года. По эскизам, по биографиям.