Как женщина может рассчитывать на хорошие отношения с мужчинами, когда те не в состоянии наладить связь с собственной феминной душой? Женщинам не под силу заменить эту внутреннюю связь, они лишь могут принимать на себя и в определенной степени поддерживать мужскую проекцию. Дошедший до нас древнеегипетский текст «Беседа разочарованного со своим Ба» доказывает, что данная проблема не нова. Новым является лишь все более явно звучащий призыв мужчинам, которым до сих пор приписывают старые роли воина и добытчика, обратиться внутрь себя и разобраться, что же для них истинно.
В своей книге «Мужские сны и исцеление мужчин» Роберт Хопке утверждает, что мужчине требуется год терапии, чтобы принять свои истинные чувства, пропустив их через себя, – год, чтобы добиться того, что у женщин получается само собой. Подозреваю, что он прав, а сколько мужчин готовы выдержать год терапии, только чтобы подойти к отправной точке?[49] К счастью, некоторые выдерживают, но многие отдают себя на волю течения и идут ко дну. Жертвы патриархата, они видят признак мужественности лишь в наличии власти[50]. Так что мужчине, приближающемуся к перевалу в середине пути, придется снова стать ребенком, взглянуть в лицо страху, скрытому под маской власти, и повторно задать прежние простые вопросы: «Чего я хочу? Что я чувствую? Что мне следует предпринять, чтобы пребывать в ладу с самим собой?» Мало кто из современных мужчин позволяет себе подобную роскошь. Поэтому они плетутся на работу и мечтают выйти на пенсию, чтобы играть в гольф в каком-нибудь райском уголке, желательно до того, как их хватит инфаркт. Если только они не начнут смиренно задавать эти простые вопросы, позволяя сердцу говорить, шансов у них нет ни малейших.
Точно так же обесточены и многие женщины. Внутренний голос вытравливает их природные сильные стороны. Негативно настроенный анимус нашептывает им на ухо пессимистичные перспективы. «У тебя ничего не получится», – твердит он, держа их за горло мертвой хваткой. Анимус, который, помимо всего прочего, воплощает творческие способности женщины, ее способность жить своей жизнью и осуществлять собственные желания, прячется в тени материнской модели, отцовского поощрения (или критического отношения) и ограниченных ролей, предлагаемых обществом. Женщинам издавна наказывалось получать удовлетворение от достижений мужа и сыновей. Один из самых грустных комментариев я прочел в дневнике Мэри Бенсон, глубоко викторианской женщины, жены Эдварда, архиепископа Кентерберийского, чья жизнь диктовалась двумя институтами: браком и церковью. После смерти Эдварда Мэри пришлось встретиться с самой собой и с ужасом обнаружить вот что: «…Что вся моя жизнь… была выстроена в соответствии с нескончаемыми четкими требованиями… Внутри нет ничего: ни силы, ни любви, ни желания, ни инициативности – все это было у него, и моя жизнь полностью подчинялась его жизни. Господи, позволь мне стать самостоятельной личностью… Подобием самостоятельной личности… Как мне связать это с обретением себя? Мне кажется, я так долго жила чужой жизнью, не то чтобы намеренно или по недоразумению. Но, вступив в брак со столь властной личностью, как Эдвард… в сочетании с колоссальными обязательствами, накладываемыми моим положением, как я могла найти себя? Кажется, у меня не было никакого иного предназначения, кроме угождения другим, и никакого внутреннего стрежня. Но внутренний стержень должен быть»[51].
Читатель, обрати взор внутрь себя и вздрогни. Разве жизнь Мэри не твоя жизнь? Какими бы печальными ни были ее размышления, вполне, впрочем, простительные, учитывая давление господствующих институтов, нельзя снимать с нее ответственности. Личность не даруется нам Господом, а формируется в каждодневной борьбе с демонами сомнений и осуждений, порождающими депрессию и чувство ненужности.
Не желая ограничивать себя определениями, соответствующими гендерным ролям, современные женщины отважно борются за сохранение баланса между карьерой и семьей. От прошлых мечтаний мало что осталось. Часто в среднем возрасте женщина остается одна, покинутая детьми, которые вполне оправданно стремятся жить своей жизнью, и мужем, увлеченным работой или же новой женщиной, на которую пала проекция его анимы. Кто-то, возможно, возразит, дескать, у нее есть полное право чувствовать себя брошенной и преданной, но опять-таки, если бы она осознанно предвидела подобный расклад и подготовилась к нему, то была бы рада встретить вновь обретенную свободу.