Перевернутая карта палача

Не дожидаясь вопросов, Ул прикрыл дверь и задвинул засов. Кряхтя и ругаясь на усердных строителей, которые не украли и камня, возводя башню в полную высоту, он опять пролез сквозь решетку. Уши казались алыми горящими лопухами. В падении ребра спружинили и усилили букет оттенков боли. Правое колено подломилось, хрустнуло — подвернулось. Ул замер под башней с разинутым ртом и выпученными глазами: кричать нельзя, молчать невозможно!

— Я не обещал атлам носить на руках их наследника, — насмешливо сообщил голос Лоэна. — Но, если подумать… Эн носил тебя в усах и на носу. Близ ноздри… ужасно. Так и тянет чихнуть. Драконы непроизвольно чихают плазмой, учти. И это не худший вариант, если сравнивать с нашими полными возможностями. Когда мы гневаемся, например. В паре, оба облика вервра.

Ул молча слушал, прикусив губу. Его бережно разложили на камнях, вправили колено, проверили плечо и перебрали щекочущими пальцами ребра, вынимая из них боль, иголку за иголкой. Ночь сделалась куда приятнее. Напоследок прохладные пальцы Лоэна щелкнули по ушам, сбив жар и жуткую чесотку…

— Клинок Сэна вроде тут, в караулке. — Сообщил Ул, перевернулся на спину и собрал себя в сидячее положение. Потянулся, улыбнулся… — Спасибо.

— Спаси-бог, атавистическое выражение благодарности, особенно неуместное в мире, где не прижилась догматичная вера. Однако же, мне приятно, — отметил Лоэн. — Небрежение к постройке храмов и внедрению культов я наблюдаю у вас издревле, оно уцелело и по сей день. Недосмотр королевы, она обожает конструировать вариации верований и сталкивать фанатиков. Идём. Здесь пахнет зеленью. Надо проверить след.

— Зеленью? — насторожился Ул, принюхиваясь.

Он поднялся, ещё разок потянулся и зашагал рядом с Лоэном, гордый правом на такого… друга? Наставника? Попутчика? Не важно, лишь бы — рядом и слушать, впитывать впрок слова, даже пусть они порою малопонятны.

— Первое царство есть мир изначалья, основ и стихий, — напевно выговорил Лоэн. — В общем-то у меня до двадцати теорий на тему природы первого царства, и все неплохи, я особо ценю три, но тебе до них… лет пятьсот учиться, и не здесь, в простоте природного бытия. Остановимся на легендарной версии: о стихиях. Горглы, бессмертные первого царства, управляют ими и сами они являются воплощением стихий. Второе царство произрастает из первого и питается им, создавая зеленый мир. Альвы несравненные мастера растительного. — Лоэн усмехнулся, искоса глянул на Ула. — Экосистемы в сборе, отстройка после срывов любой глубины, а равно и создание сбалансированной природы на голом, негодном для жизни месте… Лекарства от старости и лучшие яды, всё — к ним.

— Эко… что?

— Через пятьсот лет я охотно истрачу время на ответ.

— Да.

— Зелень, я использовал упрощенное название. Зелень — запах и след применения дара альвов, след дел второго царства. Недавно здесь прошел человек, начиненный зеленью. Мы шагаем по его следам. Меня волнует запах. Возможно, я знаком с тем альвом. Возможно даже, я желаю сказать ему нечто особенное о ядах. Лично. В его нежное ушко.

Шепот Лоэна менялся, то уходя в рычание, то шелестя змеиной чешуей, то мурлыкая домашним котом. Ул брёл, ощущая, что звук имеет специфическую силу и через него иногда надо продираться, как сквозь густейшие заросли, способные запросто и глаз выколоть, и от врага укрыть.

— А что Лия, — задумался Ул. — Она слушала вас с интересом?

— Она действительно любит его, хотя слушала с интересом, — рассмеялся Лоэн. — Я желал убедиться, что ты теряешь друга не просто так. Второго друга за лето! Дети в семнадцать безнадежно влюбчивы. Ломают жизнь себе и близким из-за блажи. Верят в неё и гибнут, вот же мотыльки… Мне жаль их. Но я не вмешиваюсь. Не вправе. И не помогаю, если они всего лишь глупы и обманывают себя и других.

— Вы довольно жестокий дракон.

— Взрослый, — Лоэн шевельнул ушами, впервые позволяя себе показать эту особенность вервров. — О… ягнятина. Начиненный зеленью мерзавец ест ягнятину. Бесподобную ягнятину под дивным соусом. Базилик, черный перец, — Лоэн замер, щурясь и часто облизываясь. — Невыносимо рассуждать о таком вне стола! Ты знаком с ним?

— С перцем… зеленым? Вроде бы.

— Отужинаем. Правило: не знакомить нас. Обожаю тесные коридоры сознания на грани бессознания. Обожаю ягнятину и сомнения…

— Про подсознание… через пятьсот лет? — Предположил Ул.

— Быстро схватываешь.

Лоэн решительно повернулся на пятках и в три шага оказался перед дверью огромного дома с плотно занавешенными плюшевыми шторами по мелким, тусклым окнам. Из-за толстых стекол едва слышно доносились шепоты, вздохи… запахи. Ул почти успел открыть рот и вякнуть об убийственной дороговизне заведений этой улицы, известной на весь Тосэн, о трижды убийственной, легендарной дороговизне заведений без вывесок и с темными шторами… Но Лоэн уже толкнул дверь.

Не замечая метнувшегося навстречу слугу, сквозь двух выросших из тени охранников, не колеблясь и не меняя темп шага, вервр двигался к цели, алчно шевеля ноздрями. Он взбежал по кованной лестнице с решетчатыми ступенями и узорными перилами, негромко мурлыча: