Перевернутая карта палача

— У ворот. Бес прямо вызвал его на разговор, отказать нельзя, — выдохнул управляющий.

— Мне нужно в оружейную. Теперь!

— Иди, — настороженно кивнул управляющий и отцепил ключ от связки на поясе.

Ул промчался через двор, не смея прямо глянуть в сторону ворот. Отметил лишь, что одна створка открыта, у самой границы владений хэша Лофра замер Дорн, слева и на шаг сзади стоит в напряжённой позе еще кто-то из старших учеников. По виду не мальчик, плечи широкие, в руке взблёскивает оголенная сталь… Всё это мелькнуло и пропало, взгляд уже нырнул в проём двери низкого помещения без окон, с чудовищно толстыми каменными стенами и каменной же круглой кладкой потолочного свода.

Оружейная пряталась в дальнем от особняка и парадных ворот углу двора, зажатая хозяйственными пристройками и общим домом учеников. Внутри, в перевернутой каменной чаше, хранящей оружие, кипение мыслей и страхов Ула остыло, улеглось.

Бес! Тот самый Рэкст. Багряное от пролитой крови чудище, повинное в гибели новорожденной сестры Тана. Именно Рэкста всезнайка-Дохлятина назвал «бессмертью третьего царства». Рэкст, по его же словам, непобедим для людей. Он настоящий враг, личный: к нему у Ула есть и новый счёт, и вопросы о собственном прошлом… А ещё Рэкст — слуга иного врага, куда более сильного и тоже в чем-то личного.

— Немыслимо, — шепнул Ул.

Вдруг снова, иначе и яснее, представилось: могучее создание, бес Рэкст, стоит перед воротами, совсем рядом! Он вроде бы не властен убить без согласия князя или канцлера. Зная такое, можно ли успокоиться? И стоит ли доверять намёкам Дохлятины, не назвавшего настоящее имя?

— Глупо, — одёрнул себя Ул, шаря взглядом по стенам. — Не могу оставить Дорна. Я знаю, каково быть… не таким, как все. Я сбежал из Заводи, но ему бежать некуда.

Клинки, булавы, кистени, ножи метальные и охотничьи, копья, щиты, самострелы… Запасами Лофра можно вооружить приличную армию. Увы, всё — не то. Наконец, Ул подался вперёд и кивнул. Рука дрогнула, ощущая родство до первого касания: маленький лук, детский по ширине своих не вполне равных плеч. Сразу видно, сработан мастером и вовсе не игрушка, тетивы — наброшенная на один рог и висящая рядом на стене запасная — так называемые «золотые лозы». Даже в столице никто не ведает, из чего они сделаны, когда? Но вроде бы таких осталось немного, они передаются из поколения в поколение, меняя луки, не истираясь, не лопаясь. Три стрелы в узком колчане. Оставлены для образца, под малый лук: они короче обычных, наконечники с утяжелителем, и оперение…

Все ещё рассматривая стрелы, Ул упёр рог лука под углом в пол, нажал на свободный второй всем весом. Сил не хватило, пришлось применить иной способ, задействуя возможности мышц и ума. Давно, ещё в Заводи, переупрямить непосильную тяжесть научил старый Коно и назвал хитрость «правилами блоков и рычагов». От кого усвоил правило он сам? Лодочник отмахнулся, не ответил…

Тетива зазвенела под пальцами, подтверждая: лук готов. Ул сунул одну стрелу в зубы, две сгрёб в ладонь и побежал, понимая, что каждый шаг приближает к бесу. Было страшно. Но, невесть с чего, каждый шаг удалял от страха — бывает, оказывается, и так…

Дорн всё ещё стоял у ворот, это увиделось сразу, с порога оружейной. На душе чуть потеплело. Обойдётся? Ул вильнул, притёрся к стене, стал красться вдоль, едва дыша и жадно вслушиваясь.

— Я ученик хэша Лофра, — выговорил Дорн не первый раз, что понятно по намеренно скучающему тону. В голосе копилась напряжённая, опасная звонкость. Но пока слова звучали внятно, без рычания. — Моё место здесь. Вас в учителя не приму.

— Неверный ответ, — вкрадчиво пророкотал бес, и Ул заметил, как волоски на собственной руке встают дыбом, как кожа покрывается мурашками. Звучание пугало, и смысл слов не влиял ни на силу страха, ни на противоестественное очарование голоса. — Вот бумага. Некий ноб подал жалобу князю, его жизнь была под угрозой, его имя было под клеветой. Исторг клевету и причинил угрозу хэш Боув, граф Нод. Решение князя начертано им лично. Обеспечить усмирение и вразумление. Любыми средствами. Бумага у меня, поскольку доставлена из дворца — мне.

— С каких пор нобов, обладателей титула графа, усмиряют выскочки без родословной и голубой крови? Тем более не люди, — выдавил Дорн с намёком на рычание.

— С тех, как осознали: кровь у нас с графом Нодом одна, — мягче и жутче шепнул бес. — Я принадлежу третьему царству, во мне две сущности. Одну ты видишь, вторая не дозволяется для показа… покуда. Но я вижу твою, сокрытую от людишек. Белый тигр.

Последние слова бес прорычал протяжно, вовсе не по-человечьи. Ул от рыка споткнулся и присел. Зубы чуть не переломили зажатое в них древко стрелы! Но именно хруст древесины помог очнуться. Ул осознал: он на месте, он прокрался, куда желал! Быстро ткнул зажатую в руке стрелу в стык плиток двора, вторую уложил на тетиву. Под пальцами «лоза» едва слышно вздохнула, будто улыбнулась: ей радостно быть натянутой и ощущать руку лучника…