Перевернутый мир

Мы уж были готовы выдвинуться, как позвонил Земцов. Ничего у него не вышло с подготовленной секретной операцией. Обошел его генерал, как салагу. Они приехали к особняку. А он окружен со всех сторон Росгвардией в два ряда. За ними – четыре «Скорые помощи», две «Реанимации». Сказали, что Михеева госпитализируют с острой формой коронавируса. Славу с оперативниками даже полили какой-то дезинфекцией. Это кино длилось несколько часов. Потом «Скорые» укатили, люди Земцова ехали за ними… Пока Славе не позвонил информатор. Личный самолет Михеева получил разрешение на взлет. Курс – Австрия. Нашему беглому подозреваемому откроет границы страна второго гражданства Петра Николаевича Михеева.

И ни слова о том, что я примерно это предвидел. Меня в тот момент гораздо больше беспокоила пропавшая Кира.

Кольцов

Арсений – самый умный человек из всех, кого я знаю. Я помню его цельным, всегда собранным, конкретным, как говорится, мужиком. С ним было непросто, как со всеми, кто отвергает или даже презирает маленькие человеческие слабости и тонкие эмоции. Сентиментальность, жалость, сочувствие – все это, наверное, было в нем всегда, но так надежно пряталось, что не рассмотришь за стальной стеной цели и здравого смысла. Сила и разум нужны, чтобы найти, взять, расколоть и победить, пролетев над и под выстрелом, мимо страха, боли, стона и слез. Мимо страданий – своих и чужих.

Арсений очень изменился, когда влюбился в Марину. Он всегда был откровенным со мной, но главное, что я в нем тогда видел, это потрясение тем фактом, что с ним подобное приключилось, и отчаянные старания это потрясение скрыть. Когда Арсений попал в ту засаду, в свою страшную беду, я не мог не подумать, что любовь, возможно, оказалась стрелой, расколовшей его силу, подозрительность и чутье неуловимого хищника.

Он сумел, конечно, совершенно восстановиться в интеллектуальном и психологическом смысле. Без его мнения и одобрения даже упертый, непрошибаемый для доводов Слава редко решается на серьезное дело. Но увечье сыграло с Сеней шутку – добрую или злую, даже не знаю. Для других, конечно, она добрая, для него самого, наверное, это новая проблема. И мы имеем то, что имеем: Сеня стал ранимым, уязвимым, он тратит себя на предчувствия и теряется, испытывает боль при виде чужих страданий. Даже если это не страдания, а глупость несусветная, как выходки полубезумной соседки с правами человека вместо головного мозга. Впрочем, если честно, она и мне кажется страшно симпатичной в своей нелепости. И да, Кира – это несчастный случай, который не может не состояться. Потому мы мчались после звонка Кати по адресу Алисы Смирновой, не сомневаясь в том, что нас ждет неприятный сюрприз. Но чтобы настолько…

У подъезда, в котором была квартира Смирновых, стояла полицейская машина. Сеня посмотрел на нее и кивнул, как будто говоря: это оно. Вслух произнес:

– Нам надо подняться вместе, Сережа.

– Без проблем, дом хороший, пандусы есть, наверное, и лифт большой. Третий этаж.

Мы поднялись, я позвонил в дверь, за красивым и дорогим деревом которой явно скрывалось непрошибаемое стальное содержание. Дверь открыла дама в домашнем велюровом костюме красного цвета. Светлые волосы естественного оттенка с самой искусной стрижкой: типа так они и растут сами. Очень ухоженное крупное лицо, удивленные серые глаза и даже дежурная приветливая полуулыбка.

– Вам кого?

– Добрый день, Алиса Петровна, – произнес Сеня. – Нам бы войти, точнее, въехать, с вашего позволения. Я уверен в том, что в вашей квартире находится Кира Соколова. А мы именно ее и ищем. Не хотелось бы ничего обсуждать на площадке. Я – Арсений Васильев, думаю, вы слышали мое имя. С вашим мужем мы общаемся. Со мной Сергей Кольцов, частный детектив.

Алиса мелодично рассмеялась. Смех, как и все в ней, был почти естественным. И «почти» – явно ключевое слово в определении внешних примет и проявлений этой дамы.

– Вы ищете эту… как бы выразиться приличнее, мелкую воровку с частным детективом? Она и вас обокрала? Да, я, конечно, слышала от мужа ваше имя, Арсений. Проходите.

Мы оказались в просторном холле. Там было столько оперативников в масках, сколько могли прислать на задержание банды, ограбившей оружейный склад или фабрику огранки алмазов. В почти изысканной гостиной в огромном, почти антикварном кресле дрожала наша крошечная защитница всех человеческих прав. Рядом с ней сидел, судя по всему, следователь, который старательно записывал ее слова на листке бумаги. Офигеть, сюда по вызову Смирновой прислали не участкового, не просто наряд, а сразу группу следствия. На журнальном столике стояли и лежали мелкие фигурки людей и зверушек. Без экспертизы не разберешься. С точки зрения дилетанта, такие можно купить в любом киоске с газетами, примерно то же самое стоит огромные деньги: эксклюзивные работы мастеров, раритет, ценные материалы.

– Кира Александровна, – задавал вопросы следак. – Вы не отрицаете, что данные ценные предметы были в вашей сумочке и ваших карманах?