Переводчица. Книга 2

– Это не ее тебе подсунули, а я оказалась случайно в том месте, где ты мог погибнуть.

Марк вспомнил ту яму, куда он упал и провалялся несколько дней, уже не надеясь на спасение.

– Помнишь, то охотничье зимовье, где мы с тобой провели лучшее время в нашей жизни? На него мы набрели еще с Федором…

– Это твой муж? – спросил Андрей.

– Не совсем, – отвела взгляд Глаша. – Почти. Мы познакомились с ним случайно в поезде. Он просто предложил остаться с ним…

– Как это? – ухмыльнулся тот. – Жила с неизвестным тебе мужиком?

– Да…Я пошла за ним в эту глушь, сама не знаю зачем, по глупости, наверное, – опустила она глаза на дочку. – Он никогда о себе ничего не рассказывал. Нелюдимый был, слова лишнего не вытянешь. Говорил, что это контузия у него с войны. Жили мы с ним недолго, потом дочка родилась Настюшка, а однажды как снег припорошил, в тех местах медведь из берлоги поднялся.

Марк сглотнул, пристально глядя на женщину.

– Федор долго за ним охотился, но одним ранним утром ушел в лес и не вернулся.… А медведь тот за нами с доченькой пришел… Очнулась я уже в чужой избе с дикой болью на лице. Выла, орала, повеситься даже хотела, чтобы прекратить эти мучения… Долго выхаживали они меня, за тем озером. Пожила я некоторое время в том поселении, да потом мне сказали, что пора и честь знать…

Глафира замолчала, вздохнула и продолжила:

– Я тебе, Марк, рассказывала про Пашку… В общем, строго настрого запретили мне появляться там. Да я и сама не хотела с ними общаться, непонятные какие-то, скользкие. Куда я с такой рожей, с рубцами в пол лица. В город с таким уродством не поедешь, а в глуши… в самый раз. Как-то собралась я за травами за озеро, насобирала что нужно, да слышу стон, будто из-под земли идет. Не сразу поняла, где это… Сама чуть с дуру в эту яму не угодила. Вонь несусветная стояла. Как ты там не задохнулся, до сих пор удивляюсь, – махнула она головой Марку.

Ее муж внимательно слушал, прокручивая в голове картины прошлого.

– Хорошо ты сам мог еще двигаться, а то, ни за что бы, ни вытащила сама из той проклятой ямы. В поселение бежать не хотела, хотя понимала, что, кроме как оттуда ты появиться не мог, да и плох ты совсем был, только мои травы и настойки спасли бы тебя. Времени было мало, думала, что помрешь по дороге, но нет… выжил.

– Так ты спасла Марка.

Андрей повернул голову к брату.

– Ты мне про это не рассказывал.

Марк опустил голову.

– Шрам на руке у него от медведицы той остался, – сказала она Андрею. – Рана глубокая была, гноилась сильно, но ничего зажила… с божьей помощью.

– Что дальше? – спросил Андрей.

Глаша приложила дочку к другому соску. Ребенок с радостью принялся сосать, пощипывая и придавливая нежными пальчиками кожу груди матери.

– А что дальше? Понравился он мне очень уж. Выходила я его, но чувствую, что до добра меня это не доведет. Возвращать мужика пора, тем более, он сам уже начал ко мне подкатывать. Видела я тебя, как подглядывал ты за мной, когда я голая купалась у водопада, – усмехнулась она, обращая свой взор на Марка.

Он не ответил.

– Маркуша, ты же сам сделал свой выбор. Ты же помнишь, как нам было хорошо вместе… Ничего подобного со мной не было в жизни. Помнишь, как мы любили друг друга, сутками напролет не вылезали из постели, не могли вдоволь насладиться друг другом…

Послышалось нарочное покашливание Андрея. Он даже слегка улыбнулся, услышав, как она называет его брата.

– Если ты все знала про Анну, то почему так просто рассталась со мной? – с укором взглянул на нее Марк.

– Я поняла однажды, что понесла от тебя…

Марк нахмурил брови, чуть склонив голову. Андрей снова улыбнулся, наблюдая за ними.

– Забеременела, – поправила себя Глаша. – Я не знала, что мне делать, как тебе об этом сказать. Ведь тебе нужно было уезжать домой, а я не хотела быть тебе обузой с такой внешностью, да еще с маленьким ребенком на руках…

– Глаша, как ты могла даже подумать об этом? – тряхнул головой Марк.

– Конечно же, я пожалела о том, что сначала поделилась с этой новостью со Степаном. Он не позволил мне ставить тебя в известность о твоем будущем отцовстве, скрывал мое положение до последнего, сам помогал мне продуктами, теплой одеждой…

– Но почему? Глаша, ведь ты понимаешь, что только одно твое слово все поменяло бы в нашей жизни, – не унимался Марк.

– В том-то и дело… но как бы она поменялась? Тогда-то он и рассказал мне о человеке, который сделает все, чтобы этот ребенок не родился, если узнает, что он от тебя… Я вынуждена была так поступить. Даже в поселении ни одна живая душа не знала, что я жду ребенка. Хотела переждать зиму и уйти, чтобы никто и никогда меня не нашел, но неожиданно ты вернулся и как оказалось в самое подходящее время. Господь нас не оставил, – тихо произнесла она, украдкой заглядывая в глаза мужа. – Я без твоей помощи не смогла бы разродиться.

– Вот так вот, брат, – хлопнул его по плечу Андрей, – Кому-то мы оба перешли дорогу, да так, что решили сломать нам жизнь и тем, кого мы любим… но что-то здесь не сходится, – задумался он. – Если она, конечно, говорит правду.

– Андрей, я уже сам не понимаю, где ложь, а где, правда.