Переводчица. Книга 2

Марк спешно перетянул раны принесенными Анной чистыми перевязочными бинтами и пошел оглядывать домовладение отца. На задворках пребывала многочисленная пернатая живность куры, утки, гуси, индюки. За неимоверно огромным огородом с посаженным и уже цветущим картофелем паслись козы и две коровы.

– Скоро телята народятся, – довольно произнес Степан, но вдруг вздохнув, проговорил:

– Оставить только все это некому.

– У тебя жена молодая, – кивнул он на Марфу, стирающую белье в корыте в белой, едва скрывающей ее наготу, сорочке. – Неужели не получилось?

– Почему? Получилось, – нахмурился отец. – На лесозаготовке прошлым летом погиб… Двадцать пять лет было парню.

– Прости, я не знал.

– Тебе нечего извиняться. Так случилось. Бог дал, бог взял.

Степан три раза перекрестился, что-то тихо бормоча себе под нос.

– Ну, что идем обедать? Марфа, чего оголилась перед молодым мужиком? Тьфу, ты, господи… Давай накрывай на стол. Бросай свои постирухи.

Несколько дней прошло, как Марк оказался в неожиданной для себя обстановке. Он перезнакомился почти со всеми жителями небольшого острожного поселения, который поднял его отец, потомок германских баронов, но глубоко русского в душе. Марк с интересом наблюдал изо дня в день за процессом его работы. В ней не было ничего лишнего. Каждый занимался своим трудом, с лихвой получая заслуженную награду за свою работу. В каждом его поступке, слове, знаке была вполне логичная определенность, с поистине немецкой педантичностью. ” Если бы все русские так трудились, то у них давно наступил бы коммунизм, который они ждут вот какой уже десяток лет ”, – ухмыльнулся Марк своей догадке.

– Как тебе это удалось организовать? Ведь здесь узаконены колхозы или как их… совхозы.

– Вот, что я тебе скажу, парень, то, как мы здесь живем, это не по советским законам, но… отсюда, из этого поселения вышли в люди два партийных деятеля в крае, один, пусть хоть и маленький, но заместитель министра, знаменитый художник и скульптор и две матери-героини, которыми гордится вся страна. Только благодаря этому мы еще продолжаем существовать…

– Однако, – задумался Марк. – Не могу понять, как тебе все это удается?

– Поживешь-увидишь… А может, все-таки останешься?

Марк тряхнул головой.

– У меня там очень серьезный бизнес, даже не знаю, что и как там без меня…

– Наслышан, наслышан, неужто некому присмотреть?

– Не знаю. Даша…

Марк осекся, виновато глядя отцу в глаза.

– У Даши совсем другое, да и права она не имеет распоряжаться моими делами, только мои доверенные.

– Вот в этом ваша ошибка, не доверяете вы своим близким. В случае чего, ваше имущество оказывается в чужих руках. Обидно, – заключил Степан. – Ну, ничего, с божьей помощью все образуется, – тут же подбодрил он сына. – Пошли, поможешь мне.

Они зашли в сарай, угол которого был доверху завален сеном. Терпкий густой запах леса, трав смешивался в воздухе с запахом хозяйственного мыла, тянущегося с другого угла, где были аккуратно расставлены орудия сельскохозяйственного труда. Посередине стояла телега без одного колеса. Степан поднял новое деревянное колесо и приставил к нему железный обод, затем вбил его под него и внимательно осмотрев, кивнул Марку:

– Подсоби. Не стой, как истукан.

Марк немного тушевался, при незнакомых и непонятных ему словах, но быстро соображая, запоминал, откладывая в своей памяти. Степан взял оглоблю, просунул ее под треножную телегу и чуть приподняв, крикнул:

– Забивай!

Марк ударил по приставленному к телеге колесу увесистым деревянным молотком. Оно с легкостью вошло в него.

– Ну, вот и славно, – довольно созерцая обоюдную работу, произнес Степан. – Лиха беда начала. Хочу тебя на рыбалку свозить на озеро…

На улице вдалеке послышались крики и причитания. Степан прислушался и поспешил на выход. Ему навстречу по огороду с задворок бежала Матрена, махая платком, падала, снова поднималась, закидывая растрепавшиеся волосы назад.

– Ой, ой, – только слышалось ее пыхтение. – Степан, беда…

– Что случилось? – затряс тот ее плечи.

– Корову… стельную нашу… медведь задрал…

– Господи… – нахмурился Степан и отвернулся. – Все, теперь покоя нам не видать. Скот на пастбища не выпускать, пусть сено дома жуют… Целее будут, – дал команду он собравшимся вокруг него поселенцам. – Кирьян, Василий, – позвал он двоих из толпы. – За ружьями и в поход. Поглядим, что за зверь. Сдается мне, что это медведица безобразничает, – тихо проговорил он, стоя рядом с сыном.

– Как ты узнал?

– Ей кормить нужно сейчас своих детенышей. Видать, дичи мало, голодают бедные. Обкомовские хуже браконьеров, вывозят грузовиками трофеи, но мог, и подранок… Обычно медведи сторонятся людей.

– Возьми меня.

Степан искоса взглянул на сына, покрутив головой.

– Это тебе не рыбалка…

– Отец.

Марк впервые назвал его так.

– Я хочу почувствовать себя настоящим мужчиной. Позволь мне.

Степан, немного подумав, вздохнул.

– Хорошо, только ни на шаг не отходи от меня.