Переводы польских форумов за 2008 г.

В 1976 году радомские рабочие вышли на улицу, чтобы запротестовать против повышения цен. Если сравнить с нынешним безумием, это было, скорее, символическое повышение. В городе дошло до серьёзных столкновений с милицией. Увы, рабочие тогда не знали, что их революция через несколько лет принесёт свои плоды в виде ликвидации фабрик, из которых они вышли. Другими словами — они рубили сук, на котором сидели. Поэтому меня смешат юбилейные речи у памятника, посвящённого жертвам радомских событий. Туда уже не приходят радомские рабочие, которые в 1976 году подожгли комитет ПОРП. Они сидят на пенсии и ломают голову, как им на тысячу злотых дожить до следующего месяца. А государство предлагает им зрелище в виде травли «главарей» военного положения. Этому сопутствует постыдная война секретных досье, в которой главным оружием является информация, скорее всего, сфабрикованная нынешними службами государственной безопасности. Директор экзотического заведения под названием Институт Национальной Памяти получил 60 тысяч премии за активную деятельность, и народ счастлив. Только Джордж Оруэлл переворачивается в гробу, потому что даже самые буйные его политические фантазии не предугадали того, на что способны поляки.

24 июля 2008 года За Волынь ответственны Советы

http://www.rp.pl/artykul/2,166748.html

Za Wołyń odpowiadają Sowieci

— Попытка переложить ответственность за несчастья польских Кресов с Советов на украинцев заставляет меня задуматься, не имеем ли мы тут дело с длинными руками России, — говорит маршалек Сейма Бронислав Коморовоский в беседе с Цезарием Гмызом.

Ц.Г.: — Было ли правильным шагом начало работы над постановлением, касающимся разрушения православных церквей на Хелмщизне в 1938 году, при одновременном блокировании постановления о Волынской резне?

Б.К.: — Волынское постановление тоже направлено на обсуждение в Комиссию по Культуре.

Ц.Г.: — Но волынское постановление выпало из программы заседаний Сейма.

Б.К.: — Не выпало. Из-за трёх фракций, которые не могли или не хотели выработать общую позицию, текст постановления вообще не предлагался на обсуждение Сейму. Он был заменён объявленной мною — как маршалек я имею на это право — минутой молчания в память погибших. Это предусмотрено регламентом — если фракции не договорятся, маршалек направляет проект в комиссию. Так же было с постановлением о разрушении церквей. Поскольку было ясно, что фракции в этом вопросе не договорятся, запрос отправлен в комиссию.

Ц.Г.: — Таким образом, годовщина Волынской резни миновала, а Сейм не занял позиции в этом вопросе.

Б.К.: — Я, по крайней мире, наполовину кресовяк, сын и внук кресовяков. Моё сердце оттуда. Однако, для меня попытка переложить ответственность за несчастья польских Крессов на кого-то другого, нежели Советы, совершенно неприемлема. Попытка установить день Кресовяка в годовщину Волынской трагедии я считаю попыткой переложить ответственность на украинцев. Я не могу с этим согласиться. День памяти о Крессах — это 17 сентября, то есть годовщина советского нашествия в 1939 году. Попытка переложить ответственность с Советов на украинцев заставляет меня задуматься, не имеем ли мы тут дело с длинными руками России. Убийства на Волыни — это фрагмент событий после 17 сентября 1939 года.

Ц.Г.: — Вы считаете, что кресовые организации действуют, направляемые Москвой?

Б.К.: — Не организации. В них много благородных и порядочных людей. Однако, я опасаюсь, что длинные руки России умеют эффективно натравливать поляков и украинцев, поляков и литовцев друг на друга, чтобы они не вспоминали о 17 сентября, которое породило Катынь, Понары и Волынь. Эта попытка противоречит польским государственным интересам.

Ц.Г.: — Однако, вы de facto оправдываете украинцев. Это всё равно как если бы вы оправдывали поляков, участвовавших в преступлении в Едвабне, потому, что Польша тогда находилась под немецкой оккупацией.

Б.К.: — Нет, не оправдываю. Будьте добры, проанализируйте обоснование минуты молчания 11 июля 2008 года, которая имела место в Сейме Речи Посполитой.

Ц.Г.: — Почему поляки не имеют права чтить память о Волыни в годовщину резни?

Б.К.: — Это не только их право, но и долг. Я охотно почтил бы 11 июля как день Волынца, но не как день мученичества всех Крессов. Позицию в вопросе резни Сейм выразил совместно с украинским парламентом пять лет тому назад. Впрочем, я уже принял решение организовать в польском Сейме выставку о забытых голгофах Востока. Там будет место и для Волыни, и для Понар, а также для так называемой августовской облавы 1945 года, но всё это в контексте результатов нашествия Советов на Польшу 17 сентября 1939 года. Мы не позволим преуменьшать ответственность Советов.

Ц.Г.: — Пять лет назад Сейм сделал заявление по вопросу Волынской резни, а это документ более низкого ранга, чем постановление. Причём старательно избегали называть то, что произошло на Волыни во время Второй мировой войны геноцидом.