Перевоспитать охламона

Васька стоял рядом, точно так же глядя вместе с Груней за окно. Но не касался девчонки, а хотелось. В смешной пижаме в клетку и с мультяшными персонажами она казалась совсем юной девчонкой. Вернее, она и была совсем юной. Юной, хрупкой, но сильной и смелой.

Барин смотрел на спутанные рыжие волосы, спускавшиеся по спине и плечам. Хотелось нырнуть в них пятерней, сгрести в кулак, почувствовать, какие они гладкие и шелковистые на ощупь. Но пигалица стояла, не шевелилась, и, кажется, хмурилась.

А Ваське не хотелось, чтобы его девочка печалилась. Даже по мелочам. Хотелось разгладить мелкую морщинку между бровей, прижать к себе, сказать, что все наладится и он, Васька, непременно исправится. Вот обязательно исправится.

Барин никогда не отличался ни терпением, ни выдержкой. Вот и сейчас не выдержал. Зашел Груне за спину и, выдохнув, обнял, оплел руками за талию, скользнув к животу рукой, а вторую устроив под грудью. Подбородок привычно лег на плечо, глаза сами собой прикрылись от удовольствия и аромата его весны, пьянящей и родной.

— Люблю тебя, пигалица, — осторожно проговорил Барычинский, чувствуя, как в его руках девичье тело напрягается словно струна.

Барин был уверен, что вот сейчас Грунька его пошлет. Возможно даже сделает исключение и пошлет его матом. Нет. Промолчала.

— Давно? — едва разобрал Василий тихий шепот, и осторожно выдохнул.

Не отстранилась. Не убежала. Пусть все еще напряжена, но не пытается увернуться из рук. Значит, он на верном пути…. Кажется.

— Кажется, да, давно, — ответил Василий Павлович, — Как ты вместо сигарет принесла шоколадку. А может и раньше. Может и в первую встречу. Помнишь? На крыльце.

Перед глазами Груньки мелькнуло то самое крыльцо, рыжий кот и хмурый Барин с сигаретой в руках. Да, наверное, она тоже в него влюбилась в тот день, в первую встречу.

— Я тебя ударила, — тихо проговорила Груня, ей почему-то вдруг стало больно и обидно, но уже за Ваську.

Ведь знает, какой он. А без подготовки сообщила и с намеками. Да и уставший он был, вымотан.

Груня поймала себя на мысли, что ищет Ваське оправдания. А потом вспомнила слова мамы Нюры. Нет, пусть Васька помучается. Самую капельку. Не станет она ему вот сейчас говорить в ответ о любви. Пусть терпит, засранец.

— Так за дело ударила, — вздохнул Васька, — Я тебя правда люблю. Веришь?

— Угу, — кивнула Груня.

— Хорошо, — вновь вздохнул Василий и, протянув руку, выключил закипевшее на плите молоко, — Чего там дальше-то делать? Чего, куда и сколько сыпать?

Васька говорил ворчливо, но Грунька не могла не улыбнуться. В этом был весь ее Барин. Ворчливый, но родной.

* * *

— А если в кино? — предложила Елена Соколова, весело глядя на Груню, сидящую напротив нее за столиком. Рядом разместилась Забава Соколова, по другую сторону — Милентия Соколова. Девушки решили пообедать в «Барине» и заодно навестить Агриппину.

— А давайте, — согласилась Груня, — Только мне еще пару часов здесь нужно поработать. А потом я свободна.

— Не верю своим ушам! — рассмеялась Ленка, — Ты решила раньше убежать с работы? Это точно ты? Или твой клон?

В ответ Груня рассмеялась, поднялась со своего места и составила на поднос грязную посуду.

— Вот, подумала, что иногда можно и побездельничать, — повела плечом Груня.

— Слушай, бездельница, — чуть наклонилась вперед Забава, понижая голос до шепота, — А чего Барин такой сердитый и грозно зыркает в нашу сторону?

— Курить бросает, — пожала плечом Груня, и бросила в сторону Васьки короткий взгляд.

— Совсем? — не поверила Елена, — И как? Успешно?

— Вроде как, — кивнула Груня, — Тритий день семечки грызет. Боюсь, еще сутки и начнет кусаться.

— Прикольно, — заулыбалась Милентия, — А к нам он зачем идет? Уже начал кусаться? Пора прятаться?

Все девчонки, как по команде, повернули головы в сторону надвигающегося на них Василия Павловича. Груня закатила глаза и фыркнула, а подруги замерли в ожидании. Неспроста Василий бросил компанию друга детства Черепанова и Соколовых, и двигал в их сторону.

— Ну, как, вам милые дамы, стряпня Михалыча? — уголками губ улыбнулся Барин, асам настойчиво схватил поднос из рук Груни, — Зайчонок, у нас официантов полный зал, чего схватила?

— Я на работе, — шикнула Груня на Василия, пытаясь отобрать поднос обратно.

— Есть кому работать и без тебя, — говорил Васька, — Садись, сейчас парни чай принесут. Чего подскочила?

— Василий Павлович! — возмущенно зашипела Груня, когда ей не удалось отобрать поднос из рук парня.

В ответ Васька легонько щелкнул девчонку по носу, не собираясь дальше спорить.

— Дамы не желают пирогов? Очень нынче удались, рекомендую! — уже веселее улыбался Барин, а девчонки дружно закивали.

Василий удалился с подносом, махнул рукой официанту, и вернулся за свой столик, который они занимали с парнями. Вернее, за который были сосланы женским коллективом, дабы прекрасному полу было удобнее секретничать и вести задушевные беседы без лишних ушей.

— Нет, Бася определенно странный сегодня, — задумчиво проговорила Елена, бросив взгляд на Груню.

— Нормальный, — махнула рукой Груня и села на свой стул, — Не страннее обычного.