Перевоспитать охламона

— Ты не виноват! — твердо произнесла женщина, — Не виноват в том, что когда-то выбрал не ту женщину. Не виноват в том, что она свихнулась. Я не хочу, чтобы ты думал о прошлом, Паш. Не для того мы столько вытерпели и преодолели.

Пал Палыч смотрел в глаза своей Анютке. Права она, но не во всем.

— Я хотел ее смерти, — тихо признался Пал Палыч, — И не только сегодня. А когда она бросила Ваську. Когда возвращалась, он бежал к ней навстречу, а она даже на руки его не брала. Смотрела, как на безродного щенка.

— Паш, у тебя замечательный сын, — Анна разглаживала ладонями собравшиеся вокруг глаз и между бровей морщинки на лице мужа, — А она глупая и дурная женщина. Не думай о ней. Думай о нас. О Васе. О наших детях. А еще, между прочим, ты скоро станешь дедом.

— Точно, дедом, — улыбнулся Пал Палыч, — Как думаешь, получится? Я детей сто летна руках не держал.

— На глупые вопросы я не отвечаю, — хмыкнула Анна Михайловна.

— И что бы я без тебя делал? — уже свободнее выдохнул Пал Палыч и, помолчав, добавил, — Анют?

— М? — Анна Михайловна расслабилась, чувствуя, как муж оставляет прошлое в прошлом.

— А врач что сказал? Противопоказания есть? Ты меня не жалей, сразу говори, иначе с ума свихнусь, — попросил Павел.

— Сказал, запастись терпением и закалять нервы, — хохотнула Анюта, — Не переживай, Павлик, справишься. Куда деваться?

— Ну, если противопоказаний нет, — жарко зашептал Пал Палыч на ухо жене, — То можно перебраться на мягкую поверхность. А то у меня от этого пола задница стала плоской.

— Ай-яй-яй, как мы выражаемся, — мягко пожурила Анна, — Теперь знаю, от кого Васька унаследовал свой лексикон.

— Все что унаследовал Васька, он умудрился приумножить раз в сто, — пробормотал Пал Палыч, оставляя ласковые поцелуи на губах жены, — Вообще, я не перестаю удивляться, как наша Груня умудрилась влюбиться в него. Ведь ничего общего у них нет.

— Разве любви нужны оправдания? — возразила Анна, — И потом, Вася очень умный мальчик. Немного вспыльчивый. Но не беда, моя Грунька его перевоспитает.

— Это точно, он для нее сделает все, что угодно, — согласился Пал Палыч, помогая жене подняться на ноги, а потом и уложил ее на постель под тихий женский смех.

— Мы сегодня платье купили Груне, — спохватилась Анна, но не переставала расстегивать пуговки на рубашке мужа, — И мне тоже.

— Ох, ревновать буду, — предупредил Пал Палыч, — Видел я, как мужики на тебя таращатся. А Михалыч вообще прилип, еще и друг называется.

— Мишу не трогай, он хороший, — рассмеялась Анна.

— И Кузьмич еще какой-то появился, откуда не ждали, — ворчал Павел.

Анна Михайловна не выдержала, звонко рассмеялась. Нет, и все-таки это такое необъятное счастье быть любимой таким замечательным мужчиной.

Глава пятнадцатая, в которой Василий Павлович вспомнит о своем коронном реве раненого бизона, а Агриппина Ильинична прибегнет к запрещенным методам

— Ровнее держи!

— Да держу!

— Да ты выравнивай!

— А я что делаю?!

— Да, бл…, сейчас поймаем слева …

— Не выражайся!

— Даже не начинал! Ну, куда ж ты прешь, женщина!

— Приехали, — тихий звенящий голос, — Конечная остановка!

— Грунь, зайчонок, ну ты чего?! — тихо с нотками вины и раскаяния.

— Ничего!

Дверца со стороны водителя громко хлопнула, и по тонкому слою свежевыпавшего снега торопливо протопали женские ботиночки в сторону дома.

Васька вышел из машины, пересел за руль и медленно двинулся следом за женой. Из ушей валил дым, руки чуть подрагивали, а на языке вертелись сплошные маты, и жутко хотелось курить.

Безусловно, идея научиться водить машину была, несомненно, хороша, но вот инструктор из Барина неважный.

Хмурясь и цедя маты сквозь зубы, Василий Павлович наблюдал, как пигалица скрылась в доме за массивной входной дверью. Припарковавшись, Васька задумался, выкурить ли сигарету, или идти прямо так. Решил не рисковать и сбросить пар.

Когда нервишки слегка успокоились от дозы никотина, Василий прикинул, что девчонка уже, должно быть, переоделась в домашний костюмчик и собирается пить чай на кухне.

Оказавшись в доме, Бася нахмурился. Пигалица, как и была в строгом брючном костюме и светлой рубашке с глубоким вырезом, торчала у плиты. Батя с мамой Нюрой сидели за столом. По выражению родителей Васька не особо понял, что именно рассказала Груня и какими последствиями грозит ему сегодняшняя вспышка гнева.

Нет, что уж скрывать, повод у Груньки для обид был. Чего стоит визит в клуб, который вот-вот откроется, аккурат на четырнадцатое февраля. Грунька прибыла в клуб на такси, а Васька уже ждал ее на крыльце. И все ничего, все было отлично. Пока он не привел ее в кабинет директора, и пигалица не сбросила с плеч теплую шубку. Взгляд Васьки прилип к полупрозрачной блузке с таким вырезом, через который почти был виден лифчик. Кстати, его любимый. Который он сам пару недель назад выбирал в магазине женского белья.