Перезагрузка

Все ходили голодные и злые. Там и сям вспыхивали драки. Несколько человек ушло из ГСО, а рабочие приходили на занятия все реже.

Единственное светлое пятно – погода. К концу марта снег начал таять – это благо, а то раньше, помню, он чуть не до июня лежал. В этом году стало совсем тепло, иногда выглядывало солнышко из-за серой пелены, и это радовало душу. Но тем не менее, все еще было холодно, по ночам – ниже нуля, а дрова и уголь остались только для кухни.

На очередное собрание все пришли злые и недовольные. Я физически чувствовала, как вокруг нарастает напряжение. Было ощущение, что все ждут чего-то. Ждут, конечно, от Иволги. Привыкли мы от Иволги чего-то ждать, нет, чтобы сами… хотя с другой стороны, у нее идеи всегда необычные. Мы сами, может, до такого и не додумались бы. А если бы кто и додумался – то никто бы его не послушал.

Иволга открыла собрание, мы поговорили про обычные вещи – про еду (все жаловались, что еды мало, и брать негде), про дисциплину (она сильно упала), про летнюю форму (ее надо пошить, но пока совершенно нечем расплачиваться с мастерской Морозовой), про итоги патрулей (а вот тут все было неплохо, мы стали действовать лучше, сказалась налаженная система обучения. Нсколько случаев за последнее время, когда наши ребята эффективно схватились с дружками, перебили их, защитили людей, да еще принесли домой трофеи).

А я сидела и вспоминала разговор с командованием накануне. У командиров были свои, отдельные заседания, и вот вчера меня туда почему-то пригласили.

Накануне Ворон сказал мне:

– Знаешь что, Маус? Мы окончательно решили: формируем отдельный взвод разведки. Пока там будет только двенадцать человек. Есть мысль назначить тебя командиром.

Я потеряла дар речи.

– Но я… Ворон, есть же люди поопытнее.

– Их мало, – покачал он головой, – бывшие солдаты, кто участвовал в войне, уже по возрасту не годятся. А ты столько дел провернула. Да и в отделении у тебя порядок. И потом, – он помолчал, – знаешь, Маус, это важно. На тебя я могу положиться стопроцентно.

У меня внутри стало тепло. Я кивнула.

– Ну ладно! Назначите – постараюсь как-нибудь справиться.

И вот в начале совета командования Ворон объявил о своем решении. Мне показалось, что все —Принц, Спартак, Лао-ху – смотрят на меня с неодобрением. Но конечно, я сделала морду кирпичом и прикинулась ветошью. Пусть себе думают, что хотят. Внутри же мне было нехорошо от такой ответственности. Хотя с другой стороны – разве я так дергалась, когда меня посылали на реально опасные задания? Нет. Послали – я и сходила, и сделала все, что нужно, и оказалось правильно. А чего же дергаюсь теперь?

А Ворон между тем продолжал.

– Положение у нас, товарищи, очень нехорошее. Сегодня утром мы получили сообщение от нашего агента в Новограде. Во-первых, опасность для нас теперь исходит именно оттуда. Это для тех, кто не в курсе, – он коротко глянул на меня, – Горбатый действительно работает теперь в службе Охраны, занимает там неплохой пост. Насколько я знаю, у него в войну было довольно высокое звание, мужик тертый. Его личная цель – уничтожить нас, и, по сообщению нашего источника, он убедил в этом командование Охраны. То, что было в прошлый раз – не очень серьезно, своего рода разведка боем. В следующий раз нам не выстоять. И назначена конкретная дата наступления на нас – третье апреля.

– Эвакуировать, – сразу сказал Принц, – что тут думать? Заберем оружия сколько сможем, разойдемся, переждем…

– То есть распустим ГСО сами? – насмешливо перебила Иволга, – не дожидаясь, пока они нас разобьют?

– А что ты предлагаешь? – спросил Лао-ху.

И вот тогда Иволга сказала, что она предлагает. На заседании спорили мы недолго, опытным военным было ясно, что выхода нет. Но у командиров все же оставались сомнения: как это воспримет народ.

– Мы не в армии, – заметил Спартак, – у нас все добровольно. Если не согласятся идти – то разойдутся по домам, и все дела.

И вот теперь Иволга стояла перед общим собранием и говорила.

– Плохо, говорите? – она обвела взглядом зал, и народ притих. – Нет. Все, что вы говорите – пока еще не плохо. Это все еще пока нормально. Я сейчас вам скажу, что плохо на самом деле.

Она перевела дух.

– На самом деле плохо то, что Горбатый служит в частной армии Новограда, в Охране. И что они планируют наступление на нас, которого мы здесь не переживем. Большое наступление. Поэтому, товарищи, выход у нас только один – пока нас не смяли, мы должны сами перейти в атаку. На Заводе планируется большая забастовка, на этот раз к ней присоединятся все цеха, а кто не присоединится – тех рабочие договорились выставить с территории. Они откроют ворота нам. Мы должны захватить Завод, укрепиться там. Там есть арта, там есть возможности для обороны. А потом мы захватим Новоград и власть в городе. И это наша единственная возможность выжить. Я не шучу и не преувеличиваю. Единственная. Возможность. Выжить.