Перезагрузка

– А мир, Маус, состоит из угнетенных и угнетателей. Угнетатели живут за счет труда других. Это могут быть прямые бандиты, вроде Горбатого – они просто отбирают у людей еду, то, что люди вырастили или заработали. Но такие дружки – это мелкая сошка. Представь, что у Горбатого – целый Завод, такой, как наш. И он заставляет всех вкалывать на этом заводе, дает им за это немного еды – а потом продает продукцию таким же Горбатым и получает за это несметные богатства. Все больше и больше. Примерно так живут хозяева Завода в Новограде – сейчас это Фрякин, ну и его служащие. Так мир устроен уже давно, а до того было еще хуже – всегда были угнетенные и угнетатели. Угнетателей всегда было немного, и они жировали за счет других. За счет того, что другие живут в нищете и много работают. Согласна?

– Конечно, так ведь все и есть, – сказала я и вспомнила Ярины рассуждения про «элиту». То же самое в сущности – только другими словами. Оказывается, есть умные люди, которым эта элита, однако, не нравится, и в ее мире они жить не хотят.

– Так вот, коммунисты считают, что это – ненормально, и так быть не должно. Угнетенные должны отобрать у угнетателей собственность, в первую очередь, заводы и прочее производство. И сами производить и распределять то, что сделали. Это называется революция.

– Революция же вроде уже была, – смутно вспомнилось мне.

– Да, в России уже была однажды такая революция, в 1917-м году. Больше ста лет назад. Угнетателей прогнали. Угнетенные действительно стали жить намного лучше. В общем, там сложная история была. Война еще была, вторая мировая – потому что угнетатели других стран не могли смириться с существованием государства рабочих. Но мы победили. И в результате во всем мире ситуация для угнетенных стала улучшаться. Угнетатели уже боялись так сильно выжимать соки из людей. В России, на Украине, в Казахстане и других республиках была советская власть, власть рабочих советов, это называлось Советский Союз.

– Это мне мать говорила вроде. Говорила, что при Союзе вроде было лучше. Но что-то там было не так, уж не помню.

– Да уж конечно, в целом лучше было. Хотя было всякое. Маус! Ты же сама видела, как вот у нас было с Кавказом, еще немного, и он разрушил бы ГСО. А представь, сколько Кавказов в огромной стране. Все это – большая и сложная борьба, и очень непросто. Коммунисты на какое-то время проиграли. Советский Союз был разрушен. Угнетенным войны не нужны, а угнетатели без них жить не могут – у них конкуренция все время, как у дружков. И вот со временем, без Союза и коммунизма, началась Третья Мировая война. Это ты знаешь. Но коммунисты – те люди, которые на стороне угнетенных – никуда не делись. Они по-прежнему существуют, и стали еще крепче и сплоченнее. Нас немного, но мы думаем, что угнетенные сейчас уже готовы сами прогнать угнетателей. Мы думаем, что это время настало… Поэтому партия коммунистов и посылает таких, как я, в разные города. Кузин вот небольшой город, но здесь работает относительно крупный Завод – поэтому решили послать меня. Если все у нас получится, Маус, то в Кузине тоже будет трудовая коммуна. Уже существует целый союз таких коммун. Государств больше нет, правительства уничтожены – но капиталисты торгуют меж собой и уже пытаются формировать новые правительства. Но и мы стараемся объединиться. Если мы сейчас в Кузине победим, то жизнь станет совсем другая. В городе будет Совет – из рабочих, ГСО и нищих жителей города. Мы все будем решать вместе, на собраниях. Продукты станем распределять на всех, в первую очередь, на детей. Сельское хозяйство наладим. Купим трактора, их в Казахстане производят сейчас, ну или в Китае. Больницу откроем, врачей оставшихся соберем и медсестер. Тогда все по-другому будет, Маус. Дружины уничтожим начисто. И пусть кто-нибудь попробует на нас напасть! Ну как ты считаешь – правильно это? Или лучше сидеть и пытаться как-нибудь выжить поодиночке?

Я покрутила головой. Как-то слишком много всего… Но то, что говорила Иволга, мне определенно нравилось. И она это говорила с такой убежденностью – мне уже даже начало казаться, что у нас и в самом деле все получится. И что мы перестанем наконец голодать. И умирать люди перестанут на каждом шагу, многим удастся помочь.

Мать честная, да я лучше попытаюсь за это бороться – и сдохну, чем просто сдохнуть рано или поздно, сидя в развалинах и собирая червяков.

– Иволга, – спросила я, – а можно мне тоже это… ну, стать коммунисткой?

Иволга улыбнулась. Обняла меня за плечи.

– Можно, конечно, – сказала она, – но придется сначала учиться. А то ты вообще не знаешь ничего! Коммунист- это тот, кто разбирается в переустройстве общества!

Она порылась в ящике стола и достала листки бумаги с текстом. Протянула мне.

– Я вот тут для ребят на Заводе кое-что распечатала. Мы с ними занимаемся уже, ты знаешь. Ходить туда тебе сложно будет, мы в пересменку на пятнадцать минут встречаемся. Но я с тобой могу и отдельно заниматься. Да и вообще может в ГСО интересующихся соберем. Почитай вот это пока.