Перезагрузка

При первых же очередях мы оба молча повалились на землю. Падая, я успела присмотреть впереди большой камень, точнее, бетонный блок, торчащий из земли, и поползла к нему. Обернулась на Штирлица, он почему-то не полз, лежал, ткнувшись носом в землю. Я вернулась. Со стороны противника снова послышались очереди. Патроны им можно не экономить, в отличие от нас. Я схватила Штирлица за плечи, и моя рука ткнулась в мокрое. Твою мать! Навалившись, я перевернула бойца на спину, одновременно стащив с него рюкзак – фиг с ним, с оборудованием.

Прямое попадание, пробило броню. Правая штанина набухала кровью, и на груди с правой стороны расплывалось пятно. Аптечка была на мне. Руки тряслись, я кое-как достала жгут и быстро перетянула бедро почти у самого паха. С раной на груди я пока ничего не могу сделать. Будем надеяться, что там кровит не так сильно. Штирлиц глухо стонал. Был в сознании. Надо бы промедол, конечно, вколоть, но когда? Стрелять они перестали, но явно подходили все ближе. Я сбросила свой рюкзак и наклонилась к бойцу.

– Слышь… помогай левой ногой. Упирайся в землю, толкай. Поехали.

Так мы и «поехали» – я тащила его за плечи вперед, чтобы спрятаться за камнем, занять хоть какую-то позицию, Штирлиц отталкивался ногой со страшными матами. Ему было дико больно. Я тоже тихо материлась сквозь зубы. Спереди снова стреляли. Наконец я дотащила Штирлица до бетонного блока, затолкала его под плиту, а сама аккуратно выглянула, чтобы оценить обстановку. Сейчас бы, конечно, тепловизор… Однако я и одним глазом успела заметить фигуры впереди в темноте. Человек 5—6, может, и больше. «Шансов нет», хладнокровно отметил кто-то в мозгу. Я аккуратно пристроилась за блоком и выставила ствол. Нам дали лучшие боеприпасы – умные, да еще и разрывные пули. Шансов нет, но попробовать-то можно.

– Слышь, Маус, – явственно произнес Штирлиц между стонами и шипением сквозь зубы, – ты меня… пристрели… и беги. Ты уйдешь. Одна. Только застрели… к ним… не дай бог.

– Заткнись, – попросила я. А про себя решила, что он прав, и если вдруг что – надо будет первым делом его пристрелить. Он еще может прожить несколько часов, и если на это время попадет к ним в руки… Да и самой тоже лучше себя обезопасить. Патроны у меня пока есть. Надо будет оставить два выстрела.

Я подпустила козлов ближе и тщательно прицелилась.

Ну что, Маша, поехали.

Я всегда стреляла довольно хорошо. Да еще пули с наводкой. Целилась я в голову – оно понятно, голова в шлеме, но лицо чаще всего не защищено. Первый упал сразу: хлопок выстрела – и фигура исчезла. На второго мне понадобилось три выстрела – они же, гады, защищены с ног до головы. Лишь после этого болваны рассредоточились, наконец, и залегли. Выпустили в нашу сторону несколько очередей, и все затихло. Понятно, они не дураки лезть на рожон. Сейчас вызовут подкрепление. Я посмотрела в северную сторону вдоль берега – надо уходить пока не поздно. Но со Штирлицем мне не уйти далеко, а укрытие здесь хорошее. Лучше остаться.

– Маус… слышь, давай… один в голову, и уходи. Ты уйдешь. Не надо… из-за меня, – бормотал Штирлиц.

Он был прав. Абсолютно прав, это было совершенно логично. У него шансов все равно нет. Я дрожащими руками кое-как раскрыла аптечку, достала шприц-тюбик. Воткнула в левое плечо Штирлицу.

– Заткнись, тебе сказали.

Ну сдохнем и сдохнем. Полное спокойствие овладело мной. Я понимала, что сейчас будет – они зайдут с трех или четырех сторон. Но когда-то же все равно надо умирать, правильно?

Очереди ударили минут через пять. Справа, спереди и со стороны озера. Справа их было особенно много. Я снова начала выцеливать, но они подходили под прикрытием развалин, прятались… несколько раз я позволила себе выстрелить. Но не знаю, попала ли хоть в кого-то. Сняла пистолет Штирлица, положила рядом. Некоторые и левой стреляют, я – нет. «Удав» – хорошая штука, почти как автомат по сути. Но легкий. Для удобства я оперла кисть руки прямо на блок – немного опасно, но зато стрелять удобнее. Постреляв немного, я достала гранату и аккуратно поместила рядом. В случае чего взорвать ее – пара секунд, вот и решится проблема нашего возможного попадания в плен. И заодно охров побольше заберем.

Так продолжалось не знаю, сколько. Штирлиц затих. Я была занята тем, что прислушивалась к очередям – в темноте почти ничего было не различить. И время от времени высовывалась и палила по неясным теням впереди. В надежде хоть кого-то зацепить.

Мои руки стали слабеть. Мне становилось все хуже – от неимоверной усталости. Зачем, собственно, я отбиваюсь? Шансов нет. Вот она – смерть. Одна надежда, что Чума сможет привести в действие спецфугас… Если и она не сможет, это ничего, сделают с Завода дистанционно или пошлют кого-нибудь еще… мина сработает. А я… а мне, как и Штирлицу, видно пришло время. Я положила пистолет рядом с собой. Взяла в руку гранату.

Просто уже нет сил.