Перезагрузка

Чингиз нахмурился. Как и обещал Ворон, теперь мы регулярно проводили разведку – как людей посылали, так и беспилотники – в поисках наших пропавших близких. Я сама два раза ходила. Вчера снова посылали народ, на сей раз в Заречье. Но и они вернулись ни с чем.

– Я бы на вашем месте особо не рассчитывала ни на что, – заметила Чума, – дружки есть дружки. Это чудо должно случиться, чтобы…

Она не договорила. И так было ясно – чудо, если Дана и семья Чингиза еще живы.

– А иначе вообще смысла нет, – мрачно сказал Чингиз, – на фига вообще жить, если они…

– Жить всегда стоит, – ответила Чума. Я коротко взглянула на нее. Чего ей стоило это понимание? Ведь вряд ли сильно хочется жить, когда ты в руках у дружков. Страшно подумать, превратиться в игрушку для них. Совсем это несовместимо с Чумой, которую я знаю. Но ведь тогда она ещё не стала Чумой. Только потом, после всего, что с ней сделали. Тут одно из двух – либо сдохнешь, либо станешь вот такой.

– Если бы их хотели убить, – сказала я, – то убили бы. И трупы бы оставили на видном месте. А так – надежда есть.

Мы вошли в коридор, и Чингиз свернул к жилым помещениям, а мы с Чумой пошли дальше, мне ещё надо к Зильберу было зайти, спросить, что за болезнь у Волка. Из бюро доносился какой-то шум. Я заглянула туда. Работал древний принтер. Мы электричество обычно экономили, так что меня это удивило. Но у принтера стояла Иволга, сжимая в руке пачку каких-то распечаток.

– А, здорово, Маус! Привет, Чума! – улыбнулась она. Мы подошли ближе.

– А это что такое? – поинтересовалась я. Иволга протянула нам по распечатке.

– Я хочу это отнести на завод. Там уже говорила с некоторыми людьми из цехов. Сама-то я в лаборатории работаю, но важно, чтобы это все прочитали.

Я сначала вытаращилась на Иволгу. Что это за дела она затеяла? А потом опустила глаз и прочитала листок.

«Товарищи рабочие!

Каждый день, от рассвета до заката, или всю ночь каждый из нас вкалывает, чтобы не умереть с голоду. Из наших рук выходят коммы, системы наведения, точные электронные приборы, и все это хозяева везут на юг, на восток, чтобы продать за настоящие деньги, и купить одним только себе все больше и больше машин, предметов роскоши, хорошей еды, чтобы закабалить нас ещё больше. Чтобы самим жить ещё лучше, а нас запугать с помощью купленного оружия и оплаченных охранников, чтобы мы и пикнуть не смели. Их дети объедаются сладостями и пирогами, играют в роскошные игрушки – а наши умирают от болезней и голода. Справедливо ли это?

Та плата талонами, которую они нам дают, не составляет и десятой доли той стоимости, что мы производим для них. Уже тысячу раз наш труд окупил все машины, цеха и всю нашу получку. Да и купили они эти здания и машины на деньги, награбленные у народа. Справедливо ли это?

И даже эту мизерную плату нам не дают полностью. То задерживают получку. То на склад не подвозят необходимых нам продуктов. То за любую ерунду могут дать штраф и лишить нас талонов, а это каждый раз – угроза голодной смерти нашим детям и близким. Справедливо ли это?

Даже летом, даже прямо в цехах люди умирают от истощения и болезней. И эти хозяева не удосужились хотя бы прислать на завод врача, да хотя бы фельдшера. Мы для них – хуже скота, о котором все-таки хоть заботятся и лечат. Справедливо ли это?