Перезагрузка

– Да, конечно. Я не видел саму сцену, не слышал, что они говорили. Но я шел от второго корпуса и услышал выстрелы впереди. Смотрю – один из моих бойцов падает, второй вроде откатывается, а Ворон стоит с автоматом. Я закричал… ну то, что тут уже было сказано. Понимал, что и меня пристрелить может, но мне как-то не до того было – на моих глазах парня убили. Хорошо, Айфон вот вовремя собрался, помог… Смогли задержать.

– Понятно, – Иволга жестом велела Кавказу заткнуться, – мы искали других свидетелей происшедшего, но все остальные подбежали уже тогда, когда все было закончено. Слово предоставляется обвиняемому.

Ворон с трудом поднялся.

– Собачья чушь, – сказал он негромко в полной, гробовой тишине, – я не хожу по территории с оружием, у меня не было винтовки, и разумеется, мне бы и в голову не пришло стрелять в бойца ГСО. Было все не так. Эти двое действительно шли в моем направлении, были вооружены – возможно, действительно шли из патруля. Этот, – Ворон указал на Айфона, – остановился передо мной и сказал: надоел ты нам хуже репейника, сволочь. Второй, Дух, достал пистолет и направил на меня. У меня не оставалось иного выхода, я ударил парня в челюсть, потом в солнышко, побежал к зданию, связываться не хотел. Пистолет он выронил. Потом я сзади услышал очередь, обернулся – оба лежат на снегу, один мертвый. Дальше все было так, как описывал Кавказ. Проверить мои слова элементарно – Духу стреляли в спину. И гауссовки при мне не было, она стояла в оружейке, это подтвердит Сом.

– Сом, к сожалению, уехал к копарям, родню навестить, – сухо заметила Иволга. Ворон усмехнулся.

– Так внезапно! А Зильбер исследовал тело?

– Нет, не исследовал, – ответила Иволга, – тело уже похоронено. Четвертая рота это сделала оперативно, а Зильбер сегодня был занят. И сейчас занят, так что просил извинить.

– Выходит, никакого следствия даже и быть не может, – произнес Ворон, – все доказательства уничтожены. Уверен, там и следы сразу разровняли.

– А у Кавказа был 22-й! – крикнула я с места.

– Маус, – повернулась ко мне Иволга, – встань и скажи по-человечески!

– Когда я прибежала… вместе со всеми… я не заметила точно, было ли оружие у Ворона. А вот у Кавказа в руке был китайский автомат. Его обычное оружие.

– Ну и что? – раздраженный рык Кавказа перекрыл мой голос, – да, я был с оружием. Я был до этого на стрельбище с новичками. В этом есть что-то криминальное? И кто убил Духа, если это был не Ворон? Уж не я ли, по-твоему?

Может быть и ты, подумала я, но вслух не сказала. Страшно такое говорить. Вместо этого я села на свое место.

Судебное заседание продолжалось. Но то, что случилось вчера ночью, толком и не разбирали. И так все понятно! Никаких доказательств нет, тело захоронили, следы затерли, возможные свидетели куда-то уехали. Слова Ворона против слов Кавказа и Айфона. Вот только этих двое, а Ворон, к сожалению, один.

На это они и рассчитывали.

Но у меня перед глазами стоял труп Духа – я перевернула его.. и еще удивилась, что у него челюсть на бок сворочена. Это ему кто-то хорошо в челюсть вставил… Причем свежий удар был, кровь на губе сверкала еще. Однако либо ты даешь кому-то в зубы – либо стреляешь в него очередью на расстоянии как минимум метров десять, а скорее, судя по отверстиям, пятьдесят.

Либо, как скорее всего и было, дал ему в зубы действительно Ворон, а вот стрелял – сзади, и не из гауссовки – кто-то другой. Гауссовка с такой энергией бьет, что с небольшого расстояния там бы просто не осталось отдельных отверстий – все было бы разворочено, как, к примеру, от осколка мины.

Ёжкина мать, да легко было бы картину восстановить… почему мы сразу об этом не подумали? Нет у нас опыта в таких делах. А на следующий день, конечно, все, что нужно подобрали, снег растоптали, а парня захоронили. Нет уж, кто как – а я в эту версию Кавказа не верила теперь совершенно.

Он же считал ее уже доказанной. Ну а что? Говорить вроде и не о чем больше. И теперь судебное заседание у нас превратилось в разбор личности Ворона. Кавказ возвышался над всеми, лысый, мощный, и громил Ворона в длинной, тщательно построенной речи. И что интересно – я и раньше уже эти речи слышала, и все уже это слышали, так что это создавало дополнительное впечатление правды – якобы истину Кавказ глаголет, все знали и помалкивали, а он вот решился наконец вытащить правду на свет божий.

И самое противное – какой-то части моего существа казалось, что Кавказ прав. Пусть не во всем. Но ведь дыма не бывает без огня. Что-то же в этом есть все-таки…