Пережитое

Завершив эту работу, я впервые ощутила себя в этой области знающим специалистом. Как показало последующее развитие нашей медиевистики, мое исследование дало начало целому направлению в изучении феномена сословных монархий в Европе и на какое-то время наметило линии дальнейшего движения. Сейчас она кое в чем, конечно, устарела и мне самой в отдельные ее разделы хочется внести коррективы.

В 1956 году я (не без некоторых затруднений) защитила эту работу в качестве докторской диссертации. Сначала совет нашего факультета отказался ее принять, ссылаясь на незадолго до того изданное постановление, предписывавшее принимать к защите только опубликованные монографии или работы при наличии большого числа статей, отражающих ее основное содержание. Статей у меня набралось более чем достаточно, но монографии не было. Тогдашний декан исторического факультета, известнейший археолог А.В.Арциховский, понимая, что это лишь предлог, скрывающий зависть и недоброжелательство моих коллег (мне исполнилось сорок два года, а в нашем совете было много людей значительно старше меня, но не имевших докторской степени), прежде чем ставить мою работу на защиту, поднял на одном из заседаний совета вопрос о приеме на защиту моей диссертации. Большинство проголосовало против. А.В.Арциховский вызвал меня к себе и сказал, что он так и знал, поэтому решил прозондировать почву. На мой огорченный вопрос, что же будет дальше, он мудро мне ответил: «Теперь я подожду два месяца и снова поставлю этот вопрос. За это время они привыкнут к мысли о вашей защите и проголосуют „за“, а если не проголосуют, то я потребую, чтобы они рекомендовали ее в печать вне очереди. Они этого тоже не захотят и проголосуют за защиту». Все эти предположения А.В.Арциховского подтвердились, и через два месяца диссертацию рекомендовали к защите.

Она состоялась весной 1956 года, уже после XX съезда. Моими оппонентами стали профессор Н.А.Сидорова, профессор В.Ф.Семенов и А.С.Самойло. Народу собралось много — актовый зал был переполнен. Пришли все сотрудники кафедры, сектора средних веков Института истории АН СССР, многие однокурсники и все мои родные: мама, Эльбрус, Лешенька, Женечка.

Дело в том, что я первая из своего поколения защищала докторскую диссертацию и как бы открывала дорогу моим сверстникам, выросшим после постановления о преподавании гражданской истории 1934 года. Защита прошла хорошо и интересно. Оппоненты меня хвалили, но и спорили со мною, особенно — суровый и ворчливый В.Ф.Семенов. Однако я сумела хорошо и спокойно всем ответить.

С.Д.Сказкин в то время болевший, прислал мне записку с добрыми пожеланиями, а Е.А.Косминский приехал, что мне было очень приятно, и даже выступил в прениях. Он остался очень доволен защитой и моей работой, которую тщательно изучил.

Однако результаты голосования оказались неважными: из двадцати двух четверо — против и двое воздержались. Это очень обидело меня, но на том неприятности со стороны нашего совета прекратились. Позже он всегда голосовал за меня единогласно — чем-то я его все-таки покорила. А тогда все меня поздравляли. Петр Андреевич Зайончковский, один из крупнейших наших специалистов по истории России в XIX веке, в ту пору молодой и красивый, подошел ко мне, поцеловал руку и сказал: «Все ясно: двое проголосовали против из зависти, двое — потому что вы — женщина, двое — антисемиты». Думаю, что он был прав. Подошел ко мне и А.И.Данилов, тогда ректор Томского университета, веселый, приветливый, пожал мне руку, стрельнул своими синими глазами и весело сказал: «Не обращайте внимания на черные шары. Все уже позади и никто их больше никогда считать не будет». По-хорошему поздравил меня и Е.А.Косминский. Я чувствовала себя счастливой, была умиротворена и удовлетворена собой, ощущала, что не зря так много и напряженно работала все эти двенадцать лет.

В ознаменование своей успешной защиты я устроила большое торжество. Не могу не отметить некоторые бытовые обстоятельства, сопутствовавшие его подготовке. Когда встал вопрос о том, что в нашу большую комнату надо пригласить около тридцати человек (родных, всех работников кафедры и сектора), оказалось, что у нас нет ни тарелок, ни рюмок, ни чашек, ни вилок и ножей для такой оравы. Тогда мой решительный Эльбрус взял такси и привез из магазинов все необходимое. Эта посуда по сей день составляет основу моего гостевого хозяйства.

Вечер прошел на славу. Все веселились, нанесли мне всяких подарков. А в разгар его явились наши соседи во главе с Ксенией Львовной Цесаркиной и тоже преподнесли мне подарок — прибор для горчицы, соли и перца, поздравили с защитой. Так был положен конец нашей долгой квартирной вражде! Все мы были так счастливы в тот вечер — и я сама, и мама, и Эльбрус, и Леша, тогда студент четвертого курса Архитектурного института.