Перо Адалин

– Мои глаза, должно быть, меня обманывают! Какая встреча! – Звучный, слегка дрожащий от эмоций голос господина резко разбил восторженную тишину.

– Милорд, я… – начал было Винсент, но Маркус тотчас его перебил:

– Добро пожаловать домой, отребье!

Его слова, звучавшие как тост, предназначались отнюдь не Винсенту. Маркус, не удостоив командира и взглядом, обращался к рыцарю, и весь яд в его словах предназначался ему. Леверн, мгновенно ощетинившись, не собирался молчать:

– Эти прогнившие стены станут моим домом только в том случае, если твое тело сменит знамя, развевающееся у входа.

Одной фразы хватило, чтобы лорда затопила ярость. Майрон, стоявший поодаль, со странным удовлетворением наблюдал за своим хозяином – Маркус очень долго ждал возможности сорваться на Леверне. Однако ругань была не тем, чего хотел глава рода, скорее приветствием, реакцией на родственника, так долго не появлявшегося в этих стенах.

– Я лично вырву тебе язык и брошу его собакам в качестве деликатеса, а потом скормлю им твое тело. – Голос лорда превратился в шипение, и статный, благородный образ, который по ошибке мог привидеться постороннему человеку, исчез. Человек, в чьем доме желал найти убежище Винсент, ненавидел его друга, и это невозможно было проигнорировать.

– О чем вы… – непонимающе пробормотал Винсент, переводя напряженный взгляд с Леверна на Маркуса. Лорд подошел ближе, и Винсент, преградив путь к другу, обратился к хозяину вновь: – Ваша милость, я молю вас о помощи. На моих руках принцесса, которая истекает кровью, и малейшее промедление может стоить ей жизни. Заклинаю вас, помогите ей, дайте приют, лекарей, и я сделаю для вас что угодно. – Винсент умолял и не испытывал ни капли сожаления или стыда за свое поведение. Сейчас он был готов на любое унижение.

Маркус, скользнув взглядом по Адалин, увидел капли крови, которые медленно падали на мраморный пол. Его губы едва заметно приоткрылись, а глаза заволокла странная дымка.

– Для кровотечений у нас есть сарай.

Он не успел увернуться от кулака Леверна – костяшки пальцев рыцаря с глухим хрустом проехались по гладко выбритой щеке господина, и он едва не потерял равновесие. Позади Аля беззвучно вскрикнула Клер. Удивлению командира не было предела, и только Альвах и Майрон оставались невозмутимыми – им явно были известны причины подобного отношения. Маркус, сплюнув кровь, повернулся к рыцарю и, едва дыша от гнева, произнес:

– Просить о помощи будешь ты, а не Винсент. – Мужчина указал рукой на мраморный пол, давая понять, что он хочет видеть Леверна на коленях. – Давай, со всем осознанием своего дерьмового положения, с отчаянием. Либо проси убежища, как полагается бездомной крысе, либо проваливай вместе с принцессой и собачатами, прячущимися за твоей спиной.

Майрон, любуясь подпорченным лицом милорда, про себя отметил, что испытывает некое удовлетворение от того, что в кои-то веки перепало не ему, а Маркусу.

– У меня нет нужды просить тебя об убежище – эти стены, будь они трижды прокляты, принадлежат и мне тоже, и только отец может лишить меня права на них.

Леверн, отойдя от Маркуса, освободил себе место для маневра. Голос рыцаря сочился притворным разочарованием, под которое он, продолжая свою речь, неудачно маскировал издевательство.

– Но он ведь этого не сделал, да? Не смог подарить все замечательному, правильному Маркусу, окончательно забыв про такого бездарного сына, как я. Пусть ты и владеешь большей частью имения, всем состоянием, титулом, но пока мое имя есть на этом древе, я могу распоряжаться своей долей, и не тебе указывать мне, ублюдок. А ты не можешь с этим смириться.

Маркус, дернув головой, занес руку для удара; Майрон, поняв, к чему идет дело, вытащил свой меч. Видимо, милорду не хватило сил растянуть подготовленную игру, и он решил загубить все прямо тут, у парадной лестницы.

Альвах, уловив движение верного слуги Маркуса, вооружился кинжалами, отнятыми в битве; Винсент же, едва ощущая слабое сердцебиение Адалин, мысленно взвыл – он никогда не молился, но сейчас готов был попробовать, лишь бы избежать огня, что вот-вот полыхнет внутри дома.

– Что здесь происходит?

Женщина, сбегавшая вниз по лестнице, в глазах Винсента была подобна прекрасному образу Санкти – все присутствующие, словно подсолнухи, следующие за солнцем, повернули к ней головы. Маркус тут же отступил от брата, а его слуга, увидев госпожу, судорожно спрятал меч в ножны, надеясь, что она не заметила.

– Уйди, Фелиция, – раздался приказ хозяина поместья, но женщина, пропустив слова мимо ушей, птицей подлетела к Винсенту.

Фелиция не была ни прислугой, ни гостьей в доме – она, младшая сестра лорда и Леверна, не отличалась повиновением. Она увидела окровавленную девушку на руках у незнакомца, и все ее внимание переключилось на нее.

– Милосердные Санкти, – тихо прошептала Фелиция, вглядываясь в лицо раненой. – Это ведь принцесса? – уточнила она у Винсента, и тот кивнул, позволив надежде лихо войти в сердце.