Перо Адалин

– Лекарь тебя кусать не будет, Леверн. Позволь себя осмотреть и дай возможность вылечить своего напарника.

– Где Клер?

Фелиция заметила настороженность и уточнила:

– Служанка, которую ты со мной послал? Осталась с принцессой. – И, не дав брату времени ответить, добавила: – Лекарь, прошу вас.

Леверн злобно смотрел на сестру и уступать не собирался:

– Ни один человек, работающий на Маркуса, не дождется моего доверия.

Фелицию покоробили его слова. Лекарь, седой мужчина, отлично знающий свое дело, приехал из столицы ради нее и наверняка глубоко оскорбился от подобных слов. Но он, не подав вида, вошел в комнату к нерадивому пациенту:

– Я вашего деда, милорд Леверн, знаю уже не один десяток лет. И будь вы внимательнее, узнали бы мое лицо. Начальник королевской стражи доверяет мне свою жизнь – вы же предпочтете отказаться от помощи?

Леверн, прищурившись, долго рассматривал вошедшего человека, но наконец, вспомнил, что действительно раньше видел его в королевском замке. Смиренно выдохнув, он поинтересовался, подставляя оголенный торс для осмотра:

– Как же вы очутились так далеко от столицы?

Лекарь, приказав служанкам принести теплой воды, ответил:

– Миледи Фелиция уже долгое время больна, и я периодически надоедаю ей осмотрами.

– Чем нынче долго болеют барышни? Меланхолией? – ехидно поинтересовался рыцарь и тут же охнул, когда лекарь прижал к ране смоченную спиртом тряпку.

Ответа он так и не услышал.

Фелиции были обидны слова младшего брата. Она давно ничего не ждала от него – человек, который оборвал все связи с семьей, не был достоин ни ее обиды, ни даже жалости. Но противное ноющее чувство не спешило уходить. Увидев Леверна впервые за долгое время, она захотела узнать, каким же человеком стал ее младший брат.

Альвах видел, насколько задела неосторожная острота Леверна красивую женщину, которая, вопреки скупым историям друга, не походила на выдру в юбке. Внешних признаков ее болезни не было, едва ли семейную бледность кожи можно было назвать симптомом хвори. Неожиданно их взгляды встретились – Фелиция с интересом рассматривала гостя.

«Знает ли она, что из-за меня Леверн покинул свой отчий дом? Что именно я в корне изменил жизнь ее брата? Может, если она узнает о том, что пережил Леверн, она захочет вернуть блудного родственника, с которым едва поддерживала связь все эти годы? И уподобится ли она тогда старшему брату, увидит ли во мне соперника, который встал на ее пути?..» – размышлял Альвах.

– Вы тоже ранены, – подметила Фелиция, обращаясь к нему. Ее намерение он понял, только когда она протянула руки, намереваясь помочь ему избавиться от грязной одежды.

Увиденное неприятно поразило Фелицию. Она еще раз задумалась над тем, что пришлось пережить Леверну и его спутникам – каждый из мужчин был ранен не единожды. Подозвав служанок в чистых передниках помочь промыть раны, госпожа запоздало вспомнила, что даже не знает имени человека, который вызывал в ней странный интерес.

– Как вас зовут?

Альвах обернулся, и меж его светлых бровей залегла складка. Он открыл было рот и тут же отвернулся, прожигая взглядом спину Леверна. Фелиция нахмурилась, озадаченная невоспитанностью гостя.

– Его зовут Альвах, он когда-то давно работал у нас в поместье. – Не успела Фелиция обрадоваться, что Леверн упомянул причастность к этому дому, как ее брат продолжил: – Он не может тебе ответить – Маркус вырвал ему язык, не в силах выдержать его слов. Правда глаза колола.

Жестокие слова, без какого-либо смягчения вываленные на Фелицию, любящую своего старшего брата, застали ее врасплох. Она взглянула на Альваха, но тот избегал смотреть на нее. Слова и вопросы застряли у нее невысказанными.

– Лекарь Фабий, прошу вас, позаботьтесь о раненых. Я подожду в коридоре.

Выбежав из комнаты, Фелиция плотно закрыла за собой дверь и прижалась к ней лбом, пытаясь отдышаться. Что-то происходило. Более того, что-то уже произошло и стало причиной раскола и без того не особенно сплоченной семьи.

Фелиция старалась вспомнить все, что знала об уходе младшего брата из дома, и понимала, как много было недомолвок. Пусть Леверн всю юность подолгу пропадал у друзей, которых он никогда не приводил домой, никто не волновался на этот счет. Вообще, свободы младшему сыну давали предостаточно, загружая ответственностью только Маркуса, и Леверн рос во многом оболтусом, идущим туда, куда ветер дует. Фелиция не уделяла времени брату, ведь в тот год, когда юноше стукнуло семнадцать, она вовсю занималась подготовкой к собственной свадьбе. Леверн же существовал где-то на задворках ее внимания, был неясной тенью, которая порой маячила на горизонте, а после скрывалась, чтобы обязательно объявиться вновь.