Перо ковыля

Именно передержка птиц в неволе дает лучший результат, нежели подкормка на воле. Во-первых, расход кормов значительно меньше, во-вторых, они полностью защищены от хищников, в-третьих, никуда не уходят куропатки. Хотя мы и считаем их оседлыми, зимой уходят они от своих гнездовых мест довольно далеко. А если масса куропаток начала свое движение, остановить их практически невозможно, как невозможно самым лучшим кормом задержать дольше положенного срока любой вид перелетных птиц, да и не только перелетных.

Зоолог Борис Нечаев, досконально изучивший в своем охотничьем хозяйстве повадки серых куропаток, поведал о таком случае. Как-то в середине декабря, когда уже прочно установилась зима, он, собравшись в обход заказника, по привычке с высоты крыльца осмотрел степь. По дальнему гребню, едва различимые в бинокль, бежали куропатки. Бежали почти в сторону фазаньей кормушки. Рюкзак с кормом для фазанов был готов, и, став на лыжи, Нечаев побежал птицам навстречу. Осторожно посмотрел с бугорка: не свернули ли? Узкой дорожкой стал сыпать на утрамбованный ветром снег зерно, протянув ее до самой кормушки. Сделав большой круг в сторону, снова подобрался поближе к этому месту. Расчет был верен: куропатки, добежав до зерна, свернули к кормушке, которой не стало видно под массой серых птиц.

Теперь корм приходилось насыпать, дождавшись темноты, чтобы не спугнуть стайку, которая три дня не отходила от сытного места. Только вечером убегала она от опушки в открытую степь ночевать на снегу. А утром четвертого дня исчезли куропатки все как одна. Не разлетелись, кем-то напуганные, а убежали. И следы показали, что птицы не сбились с курса за время остановки, направление взяли то же, с которого пришли.

Наши холода серым куропаткам не страшны. Одеты они тепло: на стержне каждого пера сидит еще и довольно длинная пушина. День и ночь они на морозе, на ветру. Днем пасутся вместе на выдувах, ночью спят, делая в снегу одну общую ямку на шесть-восемь птиц, укладываясь в ней головами к центру. Для филина это неподвижное, не имеющее контура отдельной птицы пятно не представляет интереса. Лиса не подберется неслышно: кто-нибудь да услышит, и насторожатся все. Каждую ночь проводят на новом месте. Если снежком присыплет, только теплее будет.

С приходом весеннего тепла наступает конец совместной жизни. Драчливыми становятся петушки, избегают встреч друг с другом самки. Выбирая гнездовой участок, куропатки обходят сырые луга, хорошо ухоженные поля, леса и незащищенные пески. Лучшие угодья для их гнездования — сухое место с невысокой редковатой травкой, чтобы был хороший круговой обзор и одновременно — соответствующая маскировка. В этом отношении у пары не возникает второго решения, где устраиваться с гнездом, и тогда самцы начинают токовать. В закатный час, когда успокаивается ветер, стихают птичьи голоса в перелесках и замирает степь, в хороших куропаточьих угодьях чуть ли не с каждого бугорка слышно негромкое, суховатое и короткое чириканье. Ответные голоса самок так тихи, что лишь случайно удается услышать их нежное: «пит, пит, пит...».

Труслив ли заяц?

Многие из моих читателей бывают удивлены, узнав, что я не фотографирую животных. Многие уверены, что я никогда не брал в руки охотничье ружье. Однако я и фотографировал, и охотился, но убедился, что, фотографируя зверя или птицу, видишь мало, а запоминаешь еще меньше, чем наблюдая животных на охоте. Однако самые интересные наблюдения и встречи — те, когда просто смотришь на сцены из звериной, птичьей, лягушачьей жизни, не вмешиваясь в нее.

Охотился я никак не менее двадцати лет, еще в те времена, когда не было повода заводить разговор о создании Красных книг. И хотя приходилось бродить в таких местах, где несчитанные и непуганные звери за всю свою жизнь не видели охотника с ружьем, не слышали выстрелов, я так и не подстрелил ни одного зайца. Мне просто не везло. Здоровенные русаки выскакивали чуть ли не из-под ног и без особой поспешности уходили невредимыми. Это не прибавляло мне азарта, и как-то постепенно желание убить превратилось в желание посмотреть. И потом частенько один на один я кричал занятому своими делами длинноухому зверьку какое-нибудь приветствие. За жизнью нескольких зайцев удалось понаблюдать в спокойной обстановке даже ночью. Показывали себя зайцы и днем. По их следам узнал многое, но все-таки полного представления о жизни зайцев нет до сих пор. Зато, по крайней мере, есть уверенность, что проходит она не в одних только тревогах и постоянном страхе, хотя врагов хватает везде. Есть у зайцев и врожденная смекалка, и смелость, и неплохая память на места и события. А если бы еще опыт бывалых зверей становился достоянием сородичей, как, например, у кабанов или ворон, то завоевал бы русак совсем другое место на жизненной арене. Но у них кто что постигнет, тот с тем и живет, сколько ему на долю выпадет.