Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

Перри Мейсон встал с отведенного адвокату места.

— Я знаю, что защите не следует выступать с многочисленными возражениями по техническим вопросам на предварительных слушаниях, — заговорил он. — Это считается неудачной тактикой. Гораздо лучшая тактика — дать окружному прокурору показать, что у него есть, позволив задавать все вопросы, которые он хочет. Я также знаю, что обычно окружной прокурор представляет только достаточное количество доказательств, чтобы обязать обвиняемых являться в суд, не давая защите никаких подсказок о том, как он собирается выстраивать обвинение. Однако я считаю, что это, возможно, не подходит в нашем случае. Поэтому я хочу спросить у Суда и окружного прокурора, имеет ли какое-то отношение к предмету разбирательства место работы свидетеля до того, как он был нанят Хартли Бассетом?

— Я думаю, что может иметь, — ответил Бергер.

— В таком случае у меня нет возражений, — объявил Мейсон с улыбкой.

— Отвечайте на вопрос, — приказал судья Винтерс.

— Я был детективом.

— Частным детективом? — уточнил Бергер.

— Нет, сэр. Я работал на правительство США, служил в разведке. После этого я перешел в муниципальное отделение полиции, в детективное бюро при этом отделении. Но там я проработал всего несколько дней, потому что ко мне обратился мистер Бассет и предложил работать у него шофером.

Перри Мейсон откинулся на спинку стула, перевел взгляд на лицо Брунольда, затем на Сильвию Бассет. Лицо Брунольда ничего не выражало, а у Сильвии Бассет глаза округлились от удивления.

— Во время работы шофером на Хартли Бассета выполняли ли вы еще какие-то обязанности, кроме вождения автомобиля? — спросил Бергер.

— Мы полагаем, что этот человек был нанят, чтобы шпионить за женой Хартли Бассета, — заявил Перри Мейсон с иронией в голосе. — Более того, он пытался снискать расположение и втереться в доверие к своему нанимателю, сообщая о фактах, на основании которых эта слежка могла показаться необходимой.

Бергер вскочил на ноги.

— Ваша честь! — воскликнул он. — Я возражаю против подобной тактики со стороны защиты. Адвокат пытается дискредитировать показания свидетеля оскорбительными намеками. Он говорит о том, что нельзя доказать.

— Почему нет? — спросил Перри Мейсон.

— Потому что у вас нет фактов. Этот человек — уважаемый сыщик и…

— Все они одинаковые, — перебил Мейсон.

— Господа! — судья Винтерс ударил молоточком по столу. — Я больше не допущу подобных дискуссий. Вы, мистер Мейсон, в дальнейшем должны воздерживаться от подобных замечаний. Ограничьтесь возражениями, обращенными к Суду, и перекрестным допросом свидетелей, при условии, если будете использовать свое право представлять эти возражения должным образом и уважительно.

Перри Мейсон кивнул, слегка улыбнулся развалившись в кресле:

— Ваша честь, прошу прощения.

— Продолжайте, мистер Бергер, — велел судья Винтерс.

Бергер сделал глубокий вдох — казалось, что ему приходится прилагать усилия, чтобы взять себя в руки.

— Просто ответьте на вопрос, мистер Овертон, — сказал он. — Какие у вас были еще обязанности?

— Я был нанят мистером Бассетом, чтобы сообщать ему о том, что творится у него в доме.

— Что именно его интересовало?

— Он сказал, что хочет, чтобы я стал его «постом перехвата»[20].

— «Пост перехвата» — это выражение, которое использовал сам мистер Бассет?

— Да.

— Так, теперь переходим к предварительным обоснованиям обвинения. Когда вы в последний раз видели Хартли Бассета?

— Четырнадцатого числа.

— Он был жив?

— Жив, когда я в первый раз видел его в тот день.

— А когда в последний раз видели его в тот день?

— Тогда был мертв.

— Где он находился?

— Лежал на полу в своем кабинете, рядом с его головой находилось сложенное одеяло, руки у него были вытянуты, рядом с левой рукой валялся револьвер Кольт 38-го калибра, модели Police Positive, а револьвер системы Смита-Вессона 38-го калибра валялся рядом с правой рукой, спрятанный под одеялом.

— Мистер Бассет был мертв?

— Да, сэр.

— Вы лично убедились, что он мертв?

— Да, сэр.

— Кто присутствовал в кабинете, когда вы увидели труп мистера Бассета?

— Сержант Холкомб из отдела по раскрытию убийств, два детектива, фамилий которых я не знаю, и криминалист из отдела по раскрытию убийств. Кажется, его фамилия Шеарер.

— Вы что-то заметили в левой руке трупа?

— Да, сэр.

— Что это было?

— Стеклянный глаз.

— Был ли этот стеклянный глаз каким-то образом помечен в вашем присутствии кем-то из упомянутых вами мужчин для дальнейшей идентификации?

— Да, сэр.

— Кто его пометил?

— Мистер Шеарер.

— Каким образом он его пометил?

— Чем-то черным — чернилами или нитратом серебра, или я не знаю чем на внутренней поверхности глаза.

— Вы узнаете этот глаз, если еще раз увидите?

— Да, сэр.

Бергер достал запечатанный конверт, продемонстрировал участникам процесса, потом неторопливо разрезал конверт у них на глазах, достал стеклянный глаз и вручил Овертону.

— Это тот глаз?

— Да, сэр.

— Видели ли вы этот глаз раньше? — спросил Бергер.

Овертон решительно кивнул.

— Да, сэр, я его видел, — подтвердил он.

— Где?

— У мистера Бассета.