Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

Карлин попытался что-то сказать, но из-за кляпа послышалось только невнятное мычание.

Мейсон подошел к телефону, снял трубку и попросил телефонистку соединить его с Управлением полиции — звонки здесь шли через коммутатор.

Это решило дело.

Селинда Джилсон оказалась рядом с ним и обняла его руками за шею.

— Пожалуйста, мистер Мейсон, пожалуйста! Ради всего святого! Пожалейте меня! Дайте мне шанс! Вы…

— Оденьтесь, — бросил Мейсон через плечо. — А пока одеваетесь, подумайте, будете вы наконец говорить или нет.

— Я не сделала ничего дурного, мистер Мейсон, — заявила она. — Только… Мне же надо на что-то жить.

— И хорошо жили?

— Нет.

— Я так и думал, — кивнул Мейсон. — У вас хороший характер, вы добрая и дружелюбная. Вас использовали и платили вам мало — только чтобы на жизнь хватало.

— Наверное, я и не хотела больше.

— Одевайтесь.

Человек на полу принялся мычать, издавая только нечленораздельные звуки, потом замотал головой, явно пытаясь таким образом сказать «нет».

— Он меня убьет, если я хоть что-то расскажу вам, — заметила Селинда Джилсон.

— Как вам будет угодно. Сейчас у вас есть шанс, — пояснил Мейсон. — Карлин не сможет вас перебивать, у него кляп вставлен в рот. Если вы сами все расскажете, и расскажете первой, то, возможно, лейтенант Трэгг вам поверит.

— Кто такой лейтенант Трэгг?

— Сотрудник отдела по раскрытию убийств. Вы с ним на днях познакомились.

— Я повторяю вам, что все это не имеет отношения к убийству.

— К которому? — уточнил Мейсон.

— Что значит «к которому»? Я знаю только об одном.

Карлин снова попытался освободиться от пут из разорванных простыней.

— Не дурите. Их было два, — сказал Мейсон.

— Два чего?

— Убийства.

— Нет, убийство только одно.

— Кого убили?

— Фарго, — ответила она.

— Естественно, — кивнул Мейсон.

— Нет-нет. Я имела в виду…

— Так что же вы имели в виду?

— Наверное, ничего.

— Вы лучше все-таки оденьтесь, — опять предложил Мейсон.

Она пошла к шкафу, но внезапно обернулась.

— Хорошо. Вы выиграли. Но это вовсе не убийство, это похищение детей. Вымогательство по старой схеме, но на новый лад, — сообщила Селинда Джилсон.

Карлин, все еще лежа на полу, принялся дубасить по нему каблуками. Мейсон подошел к нему, ткнул его в бок носком ботинка и сказал:

— Не перебивайте даму, Карлин. Будете вести себя невежливо — я вам так врежу, что мало не покажется. Продолжайте, Селинда. Что вы говорили?

— Старый способ шантажа на новый лад — его немного изменили, — пояснила Селинда. — Карлин привозил откуда-то незаконнорожденных детей. Я не знаю, откуда он их брал, но явно имел хорошую агентуру. Затем он ждал, когда приемные родители привяжутся к ребенку, а потом до них доходил слух, что биологическая мать ребенка работает в «Золотом гусе». Это обеспечивал Карлин. Больше от него ничего не требовалось — дальше все шло как по маслу. Когда люди усыновляют чужого ребенка и по-настоящему привязываются к нему, у них появляется непреодолимое желание взглянуть на его мать, в особенности, если они думают, что могут сделать это незаметно. И вот семейная пара приходит в «Золотой гусь», а Карлин сообщает об этом Пьеру. Пьер очень ловко выполнял свою часть операции. Проходя мимо столиков, он незаметно подавал сигнал Хелен Хэмптон. Она подходила к нужному столику с сигарами и сигаретами. Потом у нее вроде как случался нервный срыв, она начинала плакать и выкладывала историю о том, как у нее украли ребенка, и о том, что она японка.

— А в ней и правда есть японская кровь?

— Не говорите глупости. Она такая же японка, как вы, только у нее высокие скулы и темные глаза, ну и… Все остальное — это умело наложенный грим. Если бы вы внимательно рассмотрели ее при ярком свете, то сразу поняли бы, что она очень ловко сделала себе якобы раскосые глаза.

— И что происходило дальше? — спросил Мейсон.

— Затем этим простакам преподносится соответствующая информация, и они решают, что усыновили украденного ребенка Хелен. Они считают, что усыновили его незаконно, и тут уже из них легко выкачивать деньги.

— А приемные родители когда-нибудь отказывались от ребенка, узнав о его происхождении?

— Я слышала только про один случай. Понимаете, все было очень тщательно продумано. Приемным родителям говорили, что у ребенка только небольшая примесь японской крови. Ребенок не похож на японца. Никто не догадается по внешнему виду, никто не узнает, если об этом не говорить. Это была очень хорошо подготовленная афера. Что тут могло пойти не так? Приемные родители не могли пойти в суд, потому что понимали, что таким образом безвозвратно испортят ребенку жизнь. Усыновители думали, что если Хелен даст показания в суде, то всем станет ясно, что ребенок на какую-то часть японец и… Подумайте сами. Люди не захотят, чтобы их сыновья женились на девушках с азиатской кровью, и не хотят, чтобы хорошие девочки выходили замуж за парней со смешанной кровью. Аферисты действовали так тонко, что никто даже не подозревал, что это вымогательство.

— И усыновители платили?

— Конечно, платили. Но по-настоящему большие деньги пришли после того, как они допустили одну промашку.

— И как же они промахнулись?