Перри Мейсон: Дело заикающегося епископа. Дело об удачливых ножках

– И что из того? – воинственно спросила Марджори Клун. – Мы можем принимать ванну, когда хотим.

– Да, конечно. Только полиция посчитает ванну в такое время одним из доказательств. Больно рано вы пошли купаться, обычно люди моются позднее, перед тем, как ложиться спать. Поэтому полиция посчитает, что у вас была причина отправиться в ванную именно в это время, – пояснил Мейсон.

– Какая причина принятия ванны может заинтересовать полицию? Почему у нас должна быть какая-то особая причина для того, чтобы принять ванну? – надменным тоном спросила Марджори.

Мейсон повернулся к ней с яростным видом.

– Хорошо, если вам все нужно разжевывать, то пожалуйста, – заявил адвокат. – Полиция скажет, что вы отмывали пятна крови, отмывали кровь с чулок, отмывали кровь, которая разбрызгалась по вашим ногам, когда вы стояли над Фрэнком Пэттоном.

Девушка отпрянула назад, словно адвокат физически ударил ее. Мейсон, будучи высоким и крупным мужчиной, встал со стула и навис над двумя девушками.

– Боже мой, что мне нужно сделать с двумя женщинами, чтобы вытянуть из них правду? Почему у вас в ванной комнате нет никакой одежды? Что вы сделали с вещами, в которых выходили? А вы, Марджори, что сделали с теми белыми ботиночками, которые были на вас, когда вы выходили из здания, в котором находится квартира Фрэнка Пэттона?

Марджори Клун смотрела на него округлившимися испуганными глазами. Губы у нее дрожали.

– Полиция… знает об этом? – спросила она.

– Они смогут выяснить очень многое, – ответил адвокат. – Так, давайте все-таки спустимся с небес на землю. Не знаю, сколько у нас осталось времени, но давайте его используем и поговорим честно.

– Предположим, мы были там, – заговорила Тельма Белл ровным, ничего не выражающим голосом. – Какая разница? Конечно, мы не стали бы его убивать.

– Нет? И у вас не было никакого мотива? – спросил Мейсон, потом повернулся к Марджори Клун. – Сколько времени вы там находились до того, как приехал я?

– Всего м-м-минутку, – дрожащим голосом ответила она. – Я не брала т-т-такси. Я приехала на трамвае.

– Вы находились в квартире Фрэнка Пэттона, в ванной, и закатили там истерику?

Она молча покачала головой.

– Послушайте, а полиция узнает про то, что Марджори там была, если полицейский, видевший ее на улице, не свяжет ее с этим преступлением? – спросила Тельма Белл.

– Может, и нет. А почему вы спрашиваете?

– Потому что я могу начать носить ее белое пальто с лисьим воротником. Я даже могу надеть белую шляпку с красной пуговицей. И поклясться, что эти вещи принадлежат мне.

– Таким образом вы окажетесь в сложном положении, – пояснил адвокат. – Вероятно, полицейский не запомнил лицо, но запомнил одежду. Он увидит вас в этой одежде и решит, что видел вас. И опознает вас, как женщину, которую тогда встретил на улице.

– Я этого и хочу, – заявила Тельма Белл.

– Зачем вам это?

– Потому что на самом деле меня и близко там не было.

– Вы можете это доказать? – спросил адвокат.

– Конечно, могу! – гневно ответила она. – Неужели вы думаете, что я стала бы так подставляться, если бы не могла? Я хочу помочь Марджори, но я не такая дура, чтобы впутываться в дело об убийстве даже для того, чтобы ей помочь. Я буду носить эти вещи. Пусть полиция опознает меня, если хочет. Сколько угодно! Тот полицейский может поклясться, что видел, как я выхожу из здания. А я после этого докажу, что меня там не было.

– Где вы были? – спросил Мейсон.

– Встречалась с парнем.

– Почему вы так рано вернулись домой?

– Потому что мы поругались.

– Из-за чего?

– А вас это касается?

– Да.

– Из-за Фрэнка Пэттона.

– Из-за чего именно?

– Моему парню не нравился Фрэнк Пэттон.

– Почему? Он вас ревновал?

– Он знал о моем отношении к Пэттону и считал, что тот тянет меня в пропасть. Что я качусь по наклонной плоскости.

– Почему он так считал?

– Из-за контрактов, которые я заключала с помощью Пэттона.

– Что это за контракты?

– Я работаю моделью. Также позирую для художников, иллюстраторов, все в таком роде.

– И вашему парню это не нравится?

– Нет.

– Как его зовут?

– Джордж Санборн.

– Где он живет?

– В отеле «Гилрой», в девятьсот двадцать пятом номере.

– Вы меня не обманываете? Не пытаетесь морочить мне голову?

– Морочить голову моему адвокату? Что за глупости вы говорите?

– Я не ваш адвокат. Я адвокат Марджори Клун, – сказал Мейсон. – Но я хочу быть справедливым и к вам и дать вам шанс.

Тельма Белл махнула рукой, показывая на телефонный аппарат.

– Вот телефон. Позвоните Джорджу, – предложила она. – Его номер: Проспект 83945.

Перри Мейсон подошел к телефонному аппарату и снял трубку.

– Соедините меня с номером Проспект 83945, – сказал он телефонистке на коммутаторе, когда у него спросили номер.

Разговаривая, Перри Мейсон слышал, как девушки о чем-то шепчутся у него за спиной. Он не стал поворачиваться. Он стоял, широко расставив ноги, и прижимал трубку к уху. Послышался гудок, потом щелчок, и женский голос сказал:

– Отель «Гилрой».

– Будьте добры мистера Санборна из девятьсот двадцать пятого номера, – попросил Перри Мейсон.

Мгновение спустя адвокат услышал в трубке мужской голос.

– Алло! – произнес мужчина.