Перси Джексон и последнее пророчество

«Гроувер», – подумал я настойчивее.

«Хм-м… хм-м-м-м», – откликнулось нечто.

В голове у меня возникла картинка: гигантский вяз в глубине леса, вдали от главных дорожек. Шишковатые корни оплели землю, образовав нечто вроде кровати, а в ней лежал, скрестив руки на груди, какой-то сатир. Сначала я даже не признал в нем Гроувера. Укрытый ковром из веток и листьев, он, вероятно, спал там уже давно. Корни словно оплетали его, потихоньку утягивая под землю.

«Гроувер, – позвал я. – Проснись».

«Хр-р-р-р-фью-ю-ю-ю».

«Приятель, ты весь в грязи. Проснись!»

«Спать», – пробормотало его сознание.

«ЕДА, – я сменил тактику. – БЛИНЫ!»

Глаза сатира распахнулись, у меня в голове пронеслась вереница чужих мыслей, точно мысли Гроувера включились на ускоренную перемотку. Картинка разлетелась на кусочки, и я едва не вырубился.

– Что случилось? – спросил Нико.

– Я пробился к нему, он… м-да. Уже идет.

Через минуту в ветвях одного из деревьев послышался шорох, и нам под ноги упал Гроувер – вниз головой.

– Гроувер! – завопил я.

– Гав! – Миссис О’Лири с интересом подняла голову, вероятно, надеялась, что мы будем играть в «принеси сатира».

– Бе-е-е-е-е! – заблеял Гроувер.

– Ты в порядке, старик?

– О, все нормально, – он потер голову. Рога у него так отросли, что торчали из курчавых волос на целый дюйм. – Я был на той стороне парка, но дриады замечательно придумали переправить меня сюда по деревьям. У них очень смутные понятия о высоте.

Он широко улыбнулся и поднялся на ноги, ну вообще-то на копыта. С прошлого лета Гроувер больше не притворялся простым человеком, перестал носить бейсболку, фальшивые ступни и даже джинсы, потому что ниже пояса у него мохнатые козлиные ноги. На его футболке красовалась картинка на тему иллюстраций из книжки «Там, где живут чудовища»[11], а сама майка была вся заляпана грязью и древесным соком. Его козлиная бородка стала гуще, так что он выглядел совсем как мужчина (или козел?), к тому же он стал одного роста со мной.

– Рад тебя видеть, Супермен, – улыбнулся я. – Ты помнишь Нико?

Гроувер кивнул мальчику, потом крепко меня обнял. Пахло он него свежим сеном.

– Пе-е-ерси! – проблеял сатир. – Я по тебе скучал! И по лагерю тоже скучал. В этой глуши не найти вкусной энчилады[12].

– Я волновался, – сказал я. – Где ты пропадал последние два месяца?

– Две ме… – улыбка исчезла с лица Гроувера. – Два месяца? О чем ты?

– От тебя не было никаких вестей, – упрекнул я. – Можжевела переживала. Мы отправляли радужные сообщения Ириды, но…

– Погоди-ка, – сатир посмотрел вверх, на звезды, точно пытаясь определить, где находится. – Какой сейчас месяц?

– Август.

Гроувер побледнел.

– Это невозможно. Сейчас июнь. Я просто прилег вздремнуть и… – он схватил меня за руки. – Теперь я вспоминаю! Он меня вырубил. Перси, мы должны его остановить!

– Стой-стой, притормози, – попросил я. – Расскажи, что случилось.

Приятель глубоко вздохнул.

– Я… я шел по лесу, вдоль берега Гарлемского озера[13], и ощутил, что земля дрожит, словно рядом находилось нечто могущественное.

– Ты чувствуешь такие вещи? – спросил Нико.

Гроувер кивнул.

– С тех пор как погиб Пан, я чувствую, если в природе что-то не в порядке. Когда я в лесной чаще, мои зрение и слух словно обостряются. В общем, я пошел на запах. По парку шел человек в длинном черном пальто, я заметил, что он не отбрасывает тени. Ясный солнечный денек, а он не отбрасывал тени, а при ходьбе мерцал.

– Как мираж? – уточнил Нико.

– Да, – кивнул Гроувер. – И если ему встречались люди…

– Они падали и отключались, – продолжил Нико. – Сворачивались клубочком и засыпали.

– Верно! Потом, когда он проходил, они поднимались и как ни в чем не бывало шли по своим делам.

Я уставился на Нико.

– Тебе известно, кто этот мужик в черном?

– Боюсь, что да, – вздохнул Нико. – Гроувер, что случилось потом?

– Я последовал за ним. Он все смотрел на здания, стоящие вдоль парка, как будто он их оценивал или вроде того. Мимо пробегала женщина в спортивном костюме, она упала, свернулась калачиком на дорожке и захрапела. Чувак в черном положил руку ей на лоб, точно проверял, нет ли у нее температуры, потом пошел дальше. К тому времени я уже понял, что он – чудовище или что-то похуже. Я следил за ним до этой рощицы, дошел до подножия огромного старого вяза и уже собирался призвать на помощь дриад, чтобы они помогли мне поймать злодея, но тут он обернулся и…

Гроувер сглотнул.

– Перси, его лицо… Не могу его описать, потому что оно все время менялось. От одного взгляда на него меня потянуло в сон. Я сказал: «Что вы делаете?», а он ответил: «Просто осматриваюсь. Всегда стоит провести разведку на поле боя перед битвой». Я ляпнул что-то очень умное, типа: «Этот лес под моей защитой, и я не дам вам устраивать здесь никаких сражений!» Он рассмеялся и заявил: «Тебе повезло, что я коплю силы для главного события, малыш-сатир, так что я просто позволю тебе вздремнуть ненадолго. Приятных снов». После этого ничего не помню.

Нико выдохнул.

– Гроувер, ты повстречал Морфея, бога сновидений. Счастье, что ты вообще проснулся.