Персидская литература IX–XVIII веков. Том 2. Персидская литература в XIII–XVIII вв. Зрелая и поздняя классика

В квартале твоем я несчастный влюбленный и опечаленный
                                                                        сердцем скиталец,
Как жить бедному влюбленному? Что делать нищему
                                                                                    скитальцу?
Расспрашивать странника о его обстоятельствах —
                                                                     это обычай и закон,
Но в вашем городе этот обычай и этот закон – [чужеземный]
                                                                                        скиталец.
В силок твоего вьющегося локона попали сердца скитальцев,
Твой локон – ночь траура [по Хусейну], а мы – множество
                                                                                    скитальцев.
Когда осыпаешь меня упреками, раскрой уста в сладкой
                                                                                 улыбке, ведь
Среди горьких слов сладкая улыбка [редкостна],
                                                       как [чужеземный] скиталец.
Голову от изголовья до Судного дня не оторвет скиталец,
Если лекаря, подобного тебе, обретет у своего изголовья
                                                                                      скиталец.
О, как весело всякому, кто пребывает с друзьями на родине!
Лицом повернут к стене печали усталый и тоскующий
                                                                                      скиталец.
В твоем квартале Хилали – одинокий скиталец,
Сжалься, в конце концов, о шах скитальцев, над этим
                                                                                 скитальцем.

В этой газели возлюбленная персона, выступая как врачеватель, побуждает влюбленного не стремиться к выздоровлению, ибо герой желает, чтобы лекарь находился при нем неотлучно.

Другим видным литератором этого периода был Камал ад-Дин Бинаи. Он родился в 1453 г. в Герате, в разное время жил также в Ширазе и Тебризе. Под конец жизни судьба приводит Бинаи в Самарканд, где он поступает на службу к Шейбанидам. Осенью 1512 г. поэт погибает в Карши во время резни, учиненной Сафавидами при взятии города.

Литературное наследие Бинаи обширно и разнообразно. До нас дошла часть интересной касыды Бинаи под названием «Собрание редкостей» (Маджма‘ ал-гараиб), которую приводит Васифи в «Удивительных событиях». Ее вступительная часть написана на гератском диалекте и наряду с описанием города Герата содержит панегирик ‘Алиширу Наваи:

Много ли было в городе мудрости Герате,
Да что там в городе, в целом мире [таких],
Кто бы, подобно тебе, собрание лучших качеств
Заставил проявиться в нашу эпоху?
В области слова ты лучше, чем Хакани,
В области управления ты не меньше, чем хакан.

Составители антологий приписывают Бинаи и Наваи крупную ссору, приведшую, якобы, к отъезду Бинаи из Герата. Некоторые исследователи в этой связи пришли к выводу, что натянутые отношения двух поэтов были вызваны тем, что Бинаи выступал противником развития литературы на тюркских языках, за что, как известно, ратовал Наваи. Однако изучение источников показывает, что размолвка поэтов носила чисто личный характер и не касалась их профессиональных отношений: оба они никогда не ставили под сомнение творческие достоинства и одаренность друг друга, о чем, в частности, и свидетельствует эта касыда.

Газели Бинаи выдержаны в духе поэтической школы Джами и отличаются простотой стиля, ясностью изложения, композиционным единством. Достаточно типична для лирики Бинаи, например, следующая газель: