Персидские лирики X–XV вв.

Пусть чары подруги иль края
Душой не владеют твоей:
Обширна поверхность земная,
И много на свете людей.

Нет пса городского, который

Напастей бы всяких не нес
Затем, что не рыщет со сворой
В полях, как охотничий пес.

Ланиты ль румяные редки?

И обликов нежных черты?
Иль – в роще зеленые ветки?
В оградах садовых – цветы?

Как курица, льнешь ты к порогу,

Терпя, что пошлет тебе рок;
Не лучше ль пуститься в дорогу,
Как быстрый летун-голубок?

Везде лишь на миг очарован,

По рощам порхай соловьем;
Не мешкай, любовью прикован,
Как цапля в болоте своем.

Земля переносит удары

Воловьих и ослих копыт,
За то лишь достойная кары,
Что с небом кругом не бежит.

Хотя бы попалось и много

Красавиц тебе на пути,
Взгляни и своею дорогой
Спеши равнодушно пройти.

Вращайся во всяком народе,

Со всеми смеясь без забот,
Но сердце держи на свободе, —
Иль горе с любовью придет.

Атласам, шелкам, как новинке,

Дивиться ты можешь подчас,
Но помни при том, что на рынке
Не редки ни шелк, ни атлас.

Как конь или мул, тот подвижен,

Кто к странствиям вольным привык;
Не слеп он, не глух, не унижен,
Как жёрнова двигатель – бык.

Свободному мало охоты

В оковы дать тело свое;
Беспечный зачем на заботы
Спокойное сменит житье?

Слугою ты стал у подруги,

Она же не ценит тебя:
К чему предлагать ей услуги,
Души своей цену, губя?

Блажен, кто в ночную лишь пору

Лелеет ее на груди
И, верность блюдя к уговору,
На утро ей скажет: „Иди!”

А если у милой в неволе

Ты стонешь, без пользы любя,
Ты сам виноват в своей доле,
Взвалив тяготу на себя.

Когда под рукой моей груда

Плодов, и все сладких как мед,
Сажать ли мне зелье, откуда
Лишь горький рождается плод?

Подруга ли радостна будет,

А я – удручен и угрюм?
Ее ли печаль не разбудит,
А я не засну из-за дум?

Попавшийся в сети любезник

Находит двойник себе в том,
Кого на аркане наездник
Влечет за собою пешком.

Я взял бы любовь не на время,

Чтоб ноши посбавили мне;
Не барин мне нужен, чье бремя
Таскал бы я век на спине.

Как милая ступит из круга

Велений взаимной любви,
Она уж тебе не подруга,
И с нею ты связь разорви.

Чье сердце меня не жалело

В дни страха и скорби моей,
Какое быть может мне дело
До страхов его и скорбей?

И если мне друг мой бесстыдно

Обиды чинит, что ни шаг,
Откуда мне может быть видно,
Кто друг и кто лютый мой враг?

А если любовница хочет

Казаться твоею рабой,
То знай, что тебя лишь морочит,
В душе потешаясь тобой.

Что значат ее все приветы? —

Ловец то готовит силок.
Что значат мольбы и обеты? —
Вор метит на твой кошелек.

В любовь неизменную веря,

Не траться, чтоб не было бед:
Грозит тебе денег потеря,
А милой простынет и след.

Мгновенный восторг не покроет

Страданья бесчисленных дней;
Пирушка ночная не стоит
Похмелья на утро за ней.

В начале затеи ты зрело

Последствия все обсуди;
Не то – как покончится дело,
Раскаянье ждет впереди.

Таким же, как ты, подчиненье

Желаний и мыслей и слов
Не то же ли, что поклоненье
Любому из ложных богов?

Поводья ума безрассудно

Страстям не вручай ни на миг:
К любви тот склоняется трудно,
Кто мудрости трезвой достиг.

Мне эти страданья – не диво:

Терял уж от них я покой.
Бежит от веревки пугливо
Кто раз был укушен змеей.

Лишь око на милую взглянет,

А сердце влетит в ее сеть, —
Ни сердце любить не устанет,
Ни око смотреть и смотреть.

Здесь путь разуменья так ясен,

Так прост, что сомненья в нем нет;
Да жаль: для влюбленных напрасен
Их чувству противный совет.

И пеший ведь конному в поле

Не пара, но петлей влеком,
Упав, он встает поневоле
И снова бежит за конем.

Однажды я с думой такою

Всю ночь просидел до зари,
Внимая жестокому бою
Двух разных влечений внутри.

Корысть мне упорно твердила:

„К любви побуждает людей
Пленительной внешности сила,
Как женщин и малых детей”.

Но вот, уж когда от любезной

Бежать я, казалось, был рад,
Меня, как уздою железной,
Вдруг Верность свернула назад,

Сказав мне: „Такое решенье

Достойно лишь мелкой души.
Загладить свое прегрешенье
Молитвой усердной спеши”.

Схватив меня, Право приязни

Мне бросило тяжкий укор:
„В измену, достойную казни,
Ты впал, сокрушив договор.

Моя ли вина, что он хрупок

В твоих оказался руках?
Дерзнет ли на этот поступок
В ком есть перед совестью страх?

Найдется любовников мало,

Любезной неверных своей;
Супругов ли много бывало,
Бежавших от нежных цепей?

Бездушием камню подобен,

Кто с милой готовит разрыв;
Бесчувствен, кто сердце способен
Отнять, его раз подарив.

Чью душу влечет к себе роза,

Став целью его бытия,
Стремленьям того не угроза —
Жестокий удел соловья.

Как хочешь, люби осторожно,—

Нещадны людей языки.
Так розу сорвать невозможно,
Шипом не поранив руки.

Что деньги и прелести света?

Что вера и совесть и кровь?
Не будь твоим ласкам запрета
И все ты отдай за любовь.

И если враги за спиною

Трубят твоей милой позор,
Не верь их злорадному вою:
Их цель – между вами раздор.

Лихих языков не привяжет

И ртов не прикроет никто;
Ты слушай, что милая скажет,
А прочих не ставь ни во что.

Обиженный ею, ты с вида

Будь добр, усмехайся, шути.
Излишний совет! ведь обида
Не может от милой придти.

Не льсти себе впредь ожиданьем,

Что кончишь с любовью расчет:
Отказ от вины за признаньем
Тебя на суде не спасет”.