Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

– Увы, мои суда стоят на открытом рейде и в случае здешних сильных ветров ничем помочь гарнизону не смогу.

За оставление Ленкорани офицеры проголосовали единогласно.

– Уходить будем сегодня ночью! – объявил Ильинский.

Едва взошла луна, отряд Левендаля подошел к крепости. Ильинский перевез солдат, пушки и багаж на суда, после чего поджег Ленкорань.

Вместе с комендантом ленкоранский берег покинула его храбрая жена. Мария была недовольна.

– Почему ушли, а не сражались? – то и дело спрашивала она супруга. – Почему не отрезали ни одной персидской головы?

Ильинский только отмахивался, мол, не до тебя сейчас.

Гарнизон крепости также был перевезен на остров Сары.

«Неприятелю оставлены только горящие развалины. Потерь нет», – написал Ильинский в своем донесении.

Немного позднее весь Каспийский батальон и обыватели были перевезены в Баку.

Действиями отряда Ильинского наместник был вполне доволен.

– Отступление Каспийского батальона, – говорит он, – почитаю я весьма счастливым событием, ибо в действии против него была целая армия!

Пока Ильинский укрепился на острове Сары, трехтысячный персидский отряд, возглавляемый беглым Хусейн-Кули-ханом (тем самым, что подло убил генерала Цицианова), осадил Баку.

Хорошо, что Ильинский с Левендалем вовремя успели переправить туда своих солдат.

Комендант Баку полковник Розен, опасаясь измены, выгнал из крепости всех жителей, воодушевлял гарнизон и делал успешные вылазки. Персы несколько раз ходили на штурм с лестницами, но всякий раз были отбиваемы с большими потерями.

Началась осада, но и она ничего не дала. Баку выстоял.

* * *

Ермолов тем временем направлял на линию противостояния все возможные силы с Кавказской линии, из Дагестана и Чечни.

Находившийся в Дагестане генерал-майор Краббе немедленно двинулся из Дербента с сильным отрядом в четыре батальона и разбил персов в провинции Ширвани у селения Ак-Су. Когда в тылу у него поднялся мятеж, Краббе отступил из Ширвани в Кубинскую провинцию, но и там обнаружил значительные силы мятежников. Спешили в Кубу и персы.

Едва Краббе занял город Кубу, как был осажден персами. Осаждавшие два раза пытались овладеть городским предместьем, но были легко отбиты.

Ермолов, узнав об осаде Краббе в Кубе, пришел в ярость.

– Какого черта он залез в эту треклятую Кубу! – топал он ногами. – Неужели не мог совладать со сволочью в поле?

Отряд Краббе был слишком силен, чтобы за него беспокоиться, но запершись в крепости, он стал совершенно бесполезным, а Дагестан остался почти без войск.

Между тем лезгины нагорного Дагестана посылали к Аббасу-Мирзе депутатов просить помощи в борьбе против русских. В залог верности депутаты привезли локоны жен и рукава от их платьев.

Аббас-Мирза, однако, идти в Дагестан не решился. Зато прислали туда злейшего нашего врага – бывшего казикумухского хана Сурхая. В притороченных к седлам сумках звякало тяжелое английское золото.

Впрочем, дагестанцы разделились. Часть была за мятеж, другие (в первую очередь акушинцы), шамхал (правитель) Тарки и владыка южного Дагестана Аслан-хан стояли за Россию.

Тогда Сурхай собрал в горах большое воинство, решив наказать Аслан-хана.

Противники встретились на границе владений Аслан-хана. В кровопролитном бою Аслан-хан с верными казикумухами разгромил врага.

После этого Дагестан затих и до самого конца персидской войны оставался спокойным. Затихла и Табасарань, ограничившись прибрежными грабежами.

Сурхай пытался собрать новое войско, чтобы вести его на Кахетию, но желающих иметь дело с неудачником не нашлось. От печали Сурхай заболел и отдал Аллаху душу.

Заслуги доказавших свою преданность шамхала и Аслан-хана были по достоинству оценены императором Николаем. Первому был пожалован орден Святого Владимира 2‑го класса, второму – Анненская звезда.

Еще в одном ханстве – Шекинском – тем временем появился Хусейн-хан, – последний представитель некогда грозного текинского рода. Аббас-Мирза дал Гуссейну отряд и приказал поднять мятеж. Увы, выбор Аббаса-Мирзы оказался неудачным. Хусейн-хан занял столицу Шекинского ханства Нуху, но после этого уселся во дворце и больше никуда не желал идти.

– Свое ханство я себе вернул! – отвечал он посланцам Аббаса-Мирзы. – А больше мне ничего и не надо! Если что-то надо вам, то вы и воюйте!

– Этого проходимца стоило повесить, чем садить на ханский трон! – злился наследный принц, но что-то изменить был пока бессилен.

Увы, несмотря на отдельные неудачи, бог войны был пока на стороне персов.

* * *