Персидский гамбит. Полководцы и дипломаты

Помимо местных войск паша имел под началом ударную Константинопольскую дивизию, обученную всем правилам европейской тактики.

Узнав о скором подходе Киосы, Паскевич призадумался. Было очевидно, что крепость надо постараться захватить до подхода турецкой армии.

– Не будем терять времени! – сказал собранному генералитету генерал-адъютант. – Завтра приступ!

– Но мы еще до конца не готовы! – пытались ему возражать командиры отрядов.

– Зато послезавтра турки будут готовы ко всему! – парировал Паскевич. – С восходом солнца штурмуем Карс! Иного выхода у нас просто нет!

Утром 23 июня русские войска дружно пошли на штурм турецких цитаделей. Егеря на штыках дерзко вломились через бреши в крепость. За егерями ударил в штыки и Сводный гвардейский полк. Штрафники атаковали так, словно участвовали в Царскосельских маневрах, а не в кровопролитнейшем штурме. Шедшие впереди колонн офицеры невозмутимо курили сигары. Командир полка Шипов лениво помахивал стеком в ритм барабанному ритму. Периодически оборачиваясь к марширующим позади солдатам, он бросал недовольно:

– Ногу выше и ступню с оттягом! И чтоб равнение у меня, как по нитке! Вы ж не сброд какой, а гвардия! Умейте же красиво умирать!

За гвардейцами подтянулись пушки. Турки бились храбро, но шанцев так и не удержали. Приступ был на редкость жестоким. Пленных не брали. В этой бешеной атаке был убит генерал-майор Корольков. «Пал жертвою отваги» – так написал о нем историк. После этого атакующих возглавили полковники Муравьев и Бородин. Турки сражались, будучи в железных панцирях, а потому наши солдаты в штыковом бою гнули о них штыки, на что возмущались:

– Вот подлючий абдулка, што удумал, имущество казенное портить!

Вскоре пал нижний город, затем и первая цитадель. Из воспоминаний очевидца: «В день карского штурма Эриванский карабинерный полк послан для овладения укрепленным предместьем Орта-капы. Рядовой, бывший в застрельщиках, приблизился к неприятельскому бастиону, опередил товарищей, первый полез на вал, стараясь схватить стоявшее на нем знамя, но был поражен пулею в грудь. Товарищи, проходя мимо, увидели его умирающим и услышали последние слова его: «Прощайте, братцы, да только город возьмите!»

К восьми часам утра, поняв, что спасти создавшееся положение уже невозможно, турки начали сдаваться тысячами. Комендант Карса Эмин-паша с несколькими тысячами верных солдат заперся было в верхней цитадели и, выслав переговорщиков, просил два дня на раздумья о сдаче.

– Ох уж эта мне наивная азиатская хитрость! Небось, хочет Киосу дождаться! – обиделся Паскевич, выслушав парламентеров. – Но мы ему такой возможности не дадим! Ответ таков: пощада повинным, но смерть непокорным! На раздумья час!

Через час над верхней цитаделью вывесили белый флаг.

– Потери неприятеля две тысячи убитых и полторы пленных! – доложили Паскевичу.

– Куда же подевались остальные шесть тысяч? – изумился тот.

– Поразбежались!

Наши потери составили сотню убитых и две раненых. Победителям достались вся крепостная артиллерия, огромные запасы пороха, оружия и продовольствия. Обыватели в ужасе заперлись по домам, ожидая бесчинств победителей. Но грабежа города не было. Жителям объявили, что русский царь прощает их и берет под свою защиту, жить же они будут, как и прежде, под началом своего кадия и муфтия.

– Вы взяли наш Карс, но нам не стыдно: кто устоит против вас? – говорили в те дни жители города.

Однако с взятием Карса наших ждала нежданная беда. К моменту сдачи в крепости вовсю свирепствовала чума. Чтобы избежать эпидемии, пришлось принимать срочные меры. Роты расположили в отдалении друг от друга, одежду окуривали дымами. А солдат потчевали касторкой. Массовую смерть офицеров и солдат предотвратить удалось, но свою дань с русской армии чума все же взяла сполна.

К моменту взятия Карса передовые разъезды Киоса-Магомета-паши отделяло от крепости каких-то пять верст. Получив известие о падении Карса, турки предпочли убраться подобру-поздорову в Ардаган.

– Аллах ныне дремлет, а потому гяурам сопутствует некоторый успех! Подождем же, пока создатель проснется, и обратит взор на верных своих рабов! – объяснил свой маневр наиболее малопонятливым подчиненным хитрый Киос-Магомет-паша.

Желающих возражать не нашлось. Драться с русскими после падения Карса дураков не было.

* * *

Спустя две недели авангард Кавказского корпуса уже выступил через Ахалкалаки на Ахалцих.

– Турки в панике, и терять время сейчас преступно! – таково было общее мнение в наших войсках в те дни.

Шли по козьим тропам. Внизу бездонные пропасти. Орудия тащили на себе. В ущельях гремели перекатываемыми камнями мутные воды Тапа-Раван-Чай и Генары-су. Спустя пять дней перед нашими солдатами были уже стены Ахалкалаки, еще одной турецкой твердыни.

– Предлагаем почетную капитуляцию! – объявили коменданту Ахалкалаки Мута-Беку парламентеры.

– Я предпочитаю победить или умереть! – ответил тот с усмешкой и велел открыть огонь из всех пушек.

– Что ж, – флегматично кивнул Паскевич, выслушав ответ. – Значит, он предпочел смерть!