Персия. История неоткрытой страны

О судьбе алмаза писал впоследствии знаменитый минералог Александр Ферсман, которому выпало первым взять в руки это сокровище после всех потрясений Первой мировой войны, революции 1917 года и Гражданской войны: «Камень перешел в Персию, и почти через сто лет на нем была выгравирована третья, также художественно сделанная надпись: «Владыка Каджар-Фатх’али-Шах Султан. 1242» (т. е. 1824 год по нашему летосчислению)… 30 января 1829 года в столице Персии Тегеране произведено нападение на русского дипломата… В России поднимается волнение, царская дипломатия требует примерного наказания Персии, волнуется и русское общество, ибо убит знаменитый писатель А. С. Грибоедов, автор «Горя от ума». Персия должна «умилостивить белого царя», и с особой депутацией в Петербург отправляется принц Хосрев-Мирза, который должен передать России одну из ценнейших вещей персидского двора – знаменитый алмаз «Шах». За кровь Грибоедова было заплачено камнем… В Петербурге камень после торжественного приема делегации помещается среди других драгоценностей в бриллиантовой кладовой Зимнего дворца. Прекрасный камень с тремя выгравированными на нем надписями лежит на бархате, охраняемый часовыми гвардейских полков…»

25 марта 1829 года шах отправил послание генералу Паскевичу: «Ныне мы повелели сыну нашему, Наследнику Персидского престола, отправить к Вашему Сиятельству любезного сына его Хозрев-Мирзу и при оном находиться высокостепенному Мамед-хану, главнейшему из особ Персидской державы, дабы загладить извинением сие происшествие. Хозрев-Мирза подробно объяснит Вам обстоятельства дела, и, по доверенности вашей к нему, все представления его удостоены будут монаршей нашей ратификации».

Через несколько дней принц со свитой выехал из Тавриза. Знаменитый поэт А. С. Пушкин, чей рассказ о том, как ему повстречалась процессия с гробом погибшего в Тегеране Грибоедова, широко известен, в том же «Путешествие в Арзрум» отмечает, что видел и персидского принца, направлявшегося в Санкт-Петербург: «Я пошел пешком, не дождавшись лошадей, и в полверсте от Ананура, на повороте дороги, встретил Хозрев-Мирзу. Экипажи его стояли. Сам он выглянул из своей коляски и кивнул мне головою. Через несколько часов после нашей встречи на принца напали горцы. Услышав свист пуль, Хозрев выскочил из своей коляски, сел на лошадь и ускакал. Русские, бывшие при нем, удивились его смелости…»

«Я пошел пешком, не дождавшись лошадей, и в полверсте от Ананура, на повороте дороги, встретил Хозрев-Мирзу. Экипажи его стояли. Сам он выглянул из своей коляски и кивнул мне головою. Через несколько часов после нашей встречи на принца напали горцы. Услышав свист пуль, Хозрев выскочил из своей коляски, сел на лошадь и ускакал. Русские, бывшие при нем, удивились его смелости…»

А. С. Пушкин

В Москве принца и его приближенных поселили в доме Разумовских на Тверской. Этот великолепный «дом со львами», впоследствии известный как Английский клуб, сохранился до наших дней, в нем теперь находится Музей современной истории России.

Для встречи персидского посольства был разработан особый церемониал, предусматривавший мельчайшие детали: «Из Подольска прибудет Принц со всею своею свитою в Коломенский Дворец, где, выходя из дорожного своего экипажа, имеет быть встречен и приветствован краткою речью назначенным по Высочайшей Воле для пребывания при нем Двора Его Императорского Величества камергером – действительным статским советником Булгаковым; при чем поставленный на дворе караул отдаст Его Высочеству должную честь.

Когда Принц, войдя в приготовленные для него внутренние апартаменты, скинет дорожное платье и примет некоторое отдохновение: то камергер Булгаков испросит приказания его, тотчас ли будет ему угодно продолжать путь в Москву, или же пожелает Его Высочество остаться в Коломенском для завтрака, или, смотря по времени, для обеденного стола? Из сего Дворца до заставы Принц будет ехать в нарочно высланной карете, запряженной осмериком и сопровождаемой конвоем конницы; свита же его отправится в тех же дорожных экипажах.

Стоящий у заставы караул отдаст Принцу должную честь, а г. Московский обер-полицмейстер, подъехав верхом к его карете, поздравит его с благополучным прибытием в Москву и вручит ему рапорт после чего Его Высочество пересядет в парадную карету. Все прочие главнейшие чиновники, составляющие свиту посольскую, также разместятся в приготовленные для них экипажи…»