Персиковое дерево

Более того, хотя было не очень четко видно, за окном раскинулся бескрайний океан… Маленький горный храм, где он и юноша в белом сейчас находились, превратился в непривязанную лодку, покачивающуюся на волнах.

– Что… что происходит?

Янь Цзыюн в панике бросился к двери. Двери и окна этого горного храма вряд ли бы выдержали напор воды. Даже если его будут оберегать шелковые талисманы юноши в белом, смогут ли они защитить от сильного ветра и волн снаружи? И как вообще красивый холм превратился в море?

Когда он подумал об этом, бамбуковые палочки в его руке задрожали.

Янь Цзыюн снова выглянул в окно. На этот раз он увидел не только ревущий океан, но и человека, управляющего повозкой с четырьмя черными лошадьми, направляющегося к горному храму. Человек в повозке был одет в черный халат и маску с золотым глазом – весь его вид напоминал облачение колдуна.

Янь Цзыюн был настолько сбит с толку этим зрелищем, что едва не открыл дверь, чтобы поприветствовать его.

– Ученый! Ты забыл, что тебе следует делать?! – вдруг прикрикнул юноша.

Янь Цзыюн словно очнулся.

В это же время тело юноши внезапно подкинуло вверх и тяжело ударило о стену.

Янь Цзыюн поспешно подобрал упавшие на пол бамбуковые свитки и продолжил чтение. Лампа на столе мерцала, как глаз на маске шамана, но Янь Цзыюн отбросил страх, словно ничего не видя, и продолжил читать согласно указанию своего гостя.

Быть может, сила пришла из другого мира – мира, состоящего из слов, и свет лампы постепенно разгорался.

Горный храм, дрожащий как листья на сильном ветру, успокоился. До ушей Янь Цзыюна донесся знакомый стрекот насекомых в траве. Он сильно вспотел, но ощутил спокойствие, как когда после жаркой погоды приходит приятная прохлада.

– Вы… в порядке? – Янь Цзыюн убрал за пазуху бамбуковый свиток и подошел к юноше, но тот не пошевелился. Янь Цзыюн поднес руку к его лицу, и, к счастью, тот все еще дышал.

Ученый почувствовал себя очень виноватым, потому что шаман временно сбил его с толку и он забыл о своей задаче, из-за чего его гостя ранило. Ночью он не мог покинуть пределы храма, поэтому ему пришлось ждать рассвета, прежде чем он собрался отправиться в деревню за лекарем.

В это время снова раздался стук в дверь. Янь Цзыюн вспомнил наказ и не открыл.

Но дверь открылась сама собой.

Он беспомощно наблюдал, как вошел шаман в черном халате, кивнул ему, а затем с надменным видом уселся у стола.

– Вы Янь Цзыюн? – спросил шаман.

– Вы… Откуда вы знаете мое имя?

– Ха-ха, ты, мелкая букашка. – Шаман неприятно и резко рассмеялся. – Разве сложно узнать имя обычного человека?

– Вам здесь не рады. Пожалуйста, уходите. – Янь Цзыюн не знал, откуда в нем столько храбрости так говорить с человеком перед ним, однако язвительный тон шамана разозлил его, и все издевательства, которым он подвергался в детстве, внезапно воскресли в памяти.

– Хм, просто отдай мне мальчишку, – усмехнулся мужчина. – Я сохраню тебе жизнь и немедленно уйду.

Янь Цзыюн немедленно встал перед юношей в белом, защищая.

– Это невозможно.

– Почему же? – Мужчина взял со стола лепешку и разорвал ее на кусочки. – Мальчишка тебе никто, так зачем жертвовать собой ради него?

– Я ученый и чту принципы морали человека, – ответил Янь Цзыюн с высоко поднятой головой.

Услышав это, шаман от души рассмеялся.

– Вы думаете, я не понимаю? Тогда скажу вот что: в критический момент близкий мне человек бросил меня ради посторонних людей, вот я и стал таким.

Янь Цзыюн был напуган его улыбкой и не мог вымолвить ни слова.

– Тогда меня выгнали из учеников. Больше никаких ограничений. Я общаюсь только с сильными мира сего. Я могу идти куда хочу и делать все что хочу. Никто не может меня остановить. Не говоря уже о том, насколько это удобно, – сказал шаман и добавил: – Изначально таких людей, как я, в совершенстве владеющих магией, должны использовать люди с благородным статусом. Что касается таких, как вы, то вам просто повезло выжить.

– Нет, вы ошибаетесь! – Янь Цзыюн задрожал от гнева. – Я никогда не отдам своего друга такому, как ты!

– Друг… – Шаман презрительно процедил это слово сквозь зубы.

Затем он открыл рот, и из него заструился густой черный дым. Мгновение спустя удушающий черный туман распространился по всем уголкам горного храма, а сам шаман исчез в бескрайней темной дымке.

У Янь Цзыюна сильно закружилась голова. Как бы он ни старался отогнать черный туман руками, тот становился лишь гуще, ослепляя глаза и блокируя дыхание. Несмотря на это, он все равно поднял своего друга на спину и спрятал его за статуей горного бога.

– С шелковым талисманом… он не может войти, – сердито сказал юноша, проснувшись.

– Но он точно был тут, – с тревогой сказал Янь Цзыюн.

Юноша медленно покачал головой.

«Мог ли он помутиться рассудком из-за своей серьезной раны?» – В голове Янь Цзыюна пронеслось бесчисленное множество мыслей, и он все еще ощущал близость смерти.

– Это была иллюзия, – прошептал юноша. – Продолжай делать то, что должен.

Янь Цзыюн спешно достал бамбуковый свиток, но свет лампы не мог проникнуть сквозь всепоглощающий черный туман – едва ли он мог прочитать хоть слово.