Персона

Вслед за мамой и сестрой я вбежала в наш домишко, примыкавший к классу. Обнимая одной рукой Джульетту, она другой схватила меня и повела нас на кухню. Толкотня и крики на улице нарастали с каждой секундой, вскоре по ушам ударили автоматные очереди. Мама оттолкнула стоявший посреди кухни обеденный стол, быстро откинула ковер, и я увидела лаз. Чтобы открыть его, надо было потянуть за большое железное кольцо. Он вел в небольшой погребок, в котором хранились немногочисленные ценности и съестные припасы. Там еще оставалось достаточно места, чтобы в него могли скользнуть и мы.

Мама велела нам спрятаться, приказав ни под каким предлогом не вылезать и ни слова не говорить, что бы ни случилось, что бы мы ни услышали. Мне запомнился ее взгляд – преисполненный силы и ужаса. Крики снаружи теперь перемежались единственно залпами ружейной пальбы. У нее не было времени повторять дважды.

Перед тем как закрыть лаз, она посмотрела на меня и сказала: «Камилла, ответственность за сестру я возлагаю на тебя, защищай ее. Ни под каким предлогом отсюда не вылезайте. Ни под каким». Она закрыла люк, и на нас обрушился мрак. Мы услышали приглушенный звук ковра, который она положила на него обратно, не забыв вернуть на место стол. А перед тем как уйти, в последний раз сказала: «Я люблю вас, девочки мои». Больше я от нее в жизни не услышала ни слова.

Сегодня я пишу эти строки и смотрю, как она сидит в кресле и ждет смерти. Ее здесь больше нет. Борьба отняла у нее все, что можно, и разум решил ее покинуть. Том был прав: когда я оставляю на бумаге слова, мне это и правда идет на пользу. Перед тем как я воспользовалась тобой, как следовало, мой преданный друг, прошло двадцать лет, и теперь у меня нет сил остановиться. Через тебя я разговариваю с мамой.

Я нашла тебя в том погребе под кухней. Ты относился к ценным вещам – небольшой блокнот в кожаном переплете, в котором мама набросала несколько рисунков и записала пару стихотворений вкупе с политическими лозунгами. В нем оставалось еще много чистых страниц.