Персона нон грата

Он не спорил, превратившись в Баева, а когда стал отцом, то в свидетельство о рождении сына вписал девичью фамилию жены, известную в дипломатических кругах: так парню будет легче пробиваться, везде и сразу — зеленый свет.

И кто же после этого везунчик? Он, утративший фамилию отца и не передавший ее сыну? Вроде как человек без роду-племени. Георгий Петрович опустил стекло, поманил продавца газет, угостил длинной дорогой сигаретой, сказал зачем-то:

— Не суди, да не судим будешь.

Зеленый свет. Сцепление, скорость, газ. Ненужные воспоминания остались за бампером «Волги», вместе с вонючим выхлопным дымком.

У следующего светофора Баев лениво развернул газету. Вечерним поездом в купе вагона СВ он уезжает в отпуск, и сейчас гораздо интереснее, что там, дома. Поэтому вчера по телевизору смотрел только союзную программу, не переключаясь на местную, и не знал последних новостей страны пребывания. «Завтрашний день» выдал ему главную— крупным заголовком через всю первую полосу: «Русские вертолеты расстреливают детей в национальном заповеднике».

Баев почувствовал, как рубашка прилипает к спине. Есть моменты, когда не спасет кондиционер! Рванув вперед под желтый, он подумал еще, что пропал теперь билет на вечерний поезд. И в Лазаревскую жена поедет без него. На мгновение где-то за колоннадой университета, мимо которого проезжал Баев на пути в посольство, мелькнули заманчивым миражом волны иссиня-синего моря. Остывшая за ночь серая галька пляжа, отороченная шипящим кружевом прибоя.

Недостижимо. Надо улаживать конфликт. Плакал отпуск.

Баев нехорошо, от отвычки неумело, выругался.

29. Олень на зеленом холме

Лев был на расстоянии прыжка и смотрел на Дона в упор. Гривастый буквально сверлил немигающим взглядом. Взгляд проникал под ложечку, где вдруг обнаружилась сосущая пустота, и леденил сердце. В стеклянных глазах чучела застыла невысказанная угроза. А еще в них отражались журнальный столик с двумя бокалами, кресло и в нем — собственной персоной Дональд Фишер с кривой физиономией: скривиться было отчего.

Куда же они все запропастились — Барбара, Кати, Амарилла? При попытке оглядеться в голове Дона словно петарда разорвалась. Сквозь вспыхнувшие перед глазами искры он успел заметить, что в студии фотоателье «Парадиз» никого нет, а один из двух бокалов почти полон. Это было против правил, а потому тревожило. Сколько ни напрягал Дон память, не мог ответить, кто оставил вино в стакане. Золотистый «токай», к которому уже тянулась его рука.

Дон закурил, восстанавливая цепочку событий с того момента, как оставил Еву на русском полигоне. Неприятности начались сразу — на проселочной дороге выставляли оцепление. С трудом удалось через него прорваться, при этом русский солдат угрожающе лязгнул затвором.

А потом произошло то, что и должно было случиться: в небе появился вертолет и сверкнули молнии.

Дон развернул мотоцикл. Он мчался по какой-то тропке. Теперь подальше, подальше надо быть от «Танцплощадки ведьм».

О происходившем на полигоне впоследствии Дон узнал из дневного выпуска радионовостей. Ева ранена… Что же, значит, такая ее судьба. Дон позвонил Лоранду, как привык уже делать в последнее время, но не застал того на месте.

С корзиной роз и коробкой дорогих конфет (день выпал — сплошные расходы!) Дон примчался к госпиталю Святой Марии-Магдалины. Примчался к Еве, а его не пустили! Нехотя привратница согласилась лишь отнести передачу, но уже через десять минут не без злорадства вернула все обратно: «Молодому господину велено передать, чтобы он больше не беспокоился».

Дон — не гордый — взял корзину и рванул в «Парадиз». «Мой дом — моя крепость» — хорошо он помнил изречение англичан, и там, за толстыми стенами приобретенного заведения, решил отсидеться, подумать, в какую историю он вляпался и куда теперь плыть дальше.

Входная дверь фотоателье была закрыта, шторы наглухо задернуты, но Дона это не смутило. При подписании контракта он получил ключи от всех замков. На втором этаже, в закутке, в компании Клетчатого акт-модели в полном комплекте горестно дули пиво: новый хозяин показался крутенек.

Секунду на пороге Дон думал, как поступить. Воспользоваться поводом и уволить всех к чертям? Но в городке, где многие знают друг друга с младых ногтей, мудрено найти еще полдюжины смазливых пташек, готовых позировать обнаженными. Провинция! Да и на Еву теперь рассчитывать трудно. Опять же при заключении контракта был оговорен пункт о служащих…

Корзинка все еще болталась на руке Дона, подсказывая хороший ход: «Цветы и конфеты вам, девочки! А мне пусть кто-нибудь принесет бутылку вина из подвала. Если не изменяет память, там есть “токай” восемьдесят пятого года».

Дон выщелкнул из брелока ключ от винного подвала, собранная в котором коллекция встала в круглую сумму, а сам поднялся в студию со львом. Вышколенные девочки не заставили томиться ожиданием. Первой с бутылкой на подносе вошла крашеная блондинка Кати. За ней следовала Амарилла и вместе с ней соленые орешки. Что еще? Об этом история скромно умалчивала.