Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1

SKVR. I. 4. 1194.

Мююрикки, дева Тарио,
Таинственная прекрасная жена.

Как видим из примеров, из текста в текст меняется даже половая принадлежность: то это жена или дочь хозяина леса, а иногда его сын. Это свидетельство архаичности образа.

В финской фольклористике существует несколько точек зрения на этимологию имени Хиттаунина, принесшего в лес зайцев[317]. С. Е. Ленквист считал, что оно произошло от слова «hitta», что значит «сучка». Ученый высказывал гипотезу, что это божество, скорее, женского пола, с помощью собачьего лая загонявшее зайцев. С этой теорией был солидарен и К. Ганандер. Э. Леннрот и К. Крон искали корни имени в персонаже Hitto, Hittolainen, аналогичном русскому черту, дьяволу. К. Крон писал, что в рунах просят Хитта принести зайцев на стол, при этом иногда называют его и чертом; из этого ученый делал вывод, что Хиитаванин М. Агриколы – «из дьявольского рода»[318]. С этой точкой зрения был солидарен и У. Харва. В Южной Финляндии, идя в лес, охотник произносит, как бы отдавая себя дьяволу и получая взамен удачу в ловле зайцев: «jänikset minun ja minä pirun; зайцы – мои, я – черта»[319]. В то же время позже К. Крон соотносил Хиттуанина с именем католического святого Хуборта, который считался хранителем лесных богатств, оберегал лес от расхитителей. М. Хаавио связывал его с другим католическим святым Витусом, который лечил от собачьих укусов; а шведы считали его хранителем леса, и рядом с ним изображали зайца[320].

Соответственно, и злое и доброе начало, и темные и светлые силы, которые связывают с именем древнего божества Хиттаунина, присущи и современному образу хозяина леса, который одновременно является и хранителем своих кладовых, и помощником охотника, и в то же время порой близок к образу черта.

Основными божествами леса у карелов являются Tapio (Тапио) и Hiisi (Хийси). Особенно часто эти персонажи встречаются в эпических песнях и заговорах. М. Агрикола называл первого богом хяме, второго – карелов и писал:

…Tapio Metzest Pydhyxet soi…
…Xiisi Metzelest soi woiton…

…Тапио в лес зверье принес…
…Хииси лесу силу дал…[321]

Страну, в которой живет Тапио, называют в рунах и заклинаниях Tapiola (Тапиола), или Metsola (Метсола), а где обитает Хийси – Hiitola (Хийтола). Таинственное «лесное царство» само по себе является «иным миром» для человека, но его деление на две страны подчеркивает оппозицию «свой-чужой», «близкий-дальний», «верхний-нижний», «добрый-злой». Данные локусы описываются и воспринимаются совершенно по-разному. При описании Тапиолы создается очень светлый, теплый образ, это некое родное, безопасное место. Хийтола чаще всего – это олицетворение темного, злого, чуждого мира; его синонимами являются Похъела и Манала. Чаще всего названия этих стран противопоставляются друг другу, хотя в некоторых случаях они синонимичны. Так, руна о певце Вяйнямейнене рассказывает, как «мудрый старец Тапиолы» выходит из медной горы на золотой холм, чтобы послушать чудесное пение[322]. А в севернокарельском заклинании от болезней создается совершенно противоположный образ «иного мира»: герой отправляется на «лыжах Хийси», с «ольховыми палками Лемпо» в «темную Похъелу, скупую Тапиолу», где его ждет «мясо без костей и рыба без голов»[323]. Этот образ гораздо больше похож на описание мрачной Хийтолы.

К. Ганандер на основе народных песен попытался представить топографию Тапиолы. По его мнению, Тапиола – это глубокая чаща лиственного леса. Ее противоположностью (лишь в этой детали) является Метсола, которая находится в хвойном лесу. К. Ганандер солидарен с традиционным представлением, что Тапиола – дом верховного лесного божества Тапио, место обитания того, от кого зависит удача на охоте. Но для охотника важно не только покровительство «золотого короля леса», но и неиссякаемость кладовых Тапиолы. На лугах Тапиолы пасутся стада Тапио, там живет народ Тапио, его жена Тапиотар, их многочисленные дочери: Теллерво, Луонотар, Миеликки, Тууликки, Тайликки, Тююникки, Туометар и др. Любопытна теория К. Ганандера об истоках изобилия зверья и дичи в лесу. Он считал, что мистический союз могущественного Тапио и рачительной Тапиотар, великой матери и прародительницы всего лесного богатства, – гарантия этого. Именно «хозяйку Метсолы, рачительную деву Тапиолы» призывали в охотничьих заклинаниях полюбить охотника, прислушаться к лаю его собак и привести к «богатым товарам»[324]. Д. Европеус в 1845 г. в деревне под Суоярви записал охотничий заговор, в котором обращаются к Тапио, называя его при этом «лесная Удача/Счастье, лесной Осмо-первопредок» (metsän Onni, metsän osmo), в нем также упоминаются жена и сын Тапио[325].