Перстень Царя Соломона

Провел я легонько по режущей кромке — и впрямь че­ловека ни за что обидел. Хорошо наточено. Правда, сам металл дрянь, видно даже на первый взгляд. Я, конечно, не великий специалист в области металлургии, но старого профессора, который у нас вел курс истории, слушал от­крыв рот — уж больно интересно рассказывал. Да и потом на лекциях далеко не всегда ловил ворон или отсыпался после ночных загулов с девочками. Многое, чего греха та­ить, проплывало мимо ушей, но кое-что и оседало.

К тому же тут не надо быть особым знатоком. Спору нет, разницу между одним сортом стали и другим порой можно вычислить только в лаборатории, но тут-то вообще сталью не пахнет. Кусок железа, хотя и хорошо заточен­ный. Однако извиниться, или, как здесь говорят, повини­ться все равно надо. Мне не трудно, а этому, с серьгой, приятно. Только не сразу. Поначалу мы вот что сделаем.

— А у тебя? — спрашиваю второго,— Надо бы срав­нить, чей острее.

Паренек — самый молодой изо всех, даже бороды нет, а вместо щетины какой-то пух — тут же охотно протянул мне свой тесак. Я и его на пальце опробовал. Тоже непло­хо заточена железяка.

Вдруг сбоку, со стороны главного бармалея, донеслось негодующее:

— Хр-р, хр-р.

Глаза скосил и точно — он хрюкает. Взгляд свирепый, из глаз молнии, рот полуоткрыт, вот-вот начнет материть­ся на своих за утерю бдительности. Непорядок. Нельзя им за меня нагоняй получать. Они ведь не на своего шефа — на меня дуться будут. И, повернувшись к бармалею, ува­жительно так говорю:

— А ты не промах, дядя. Здорово твои людишки тебя слушаются. И ножи свои в порядке блюдут, не запустили. Как я ни глядел, ни пятнышка ржи не увидал. Молодца.

А мне снова в ответ:

— Хр-р, хр-р,— но уже по-иному.

Мол, сам знаю, чай не пальцем деланный. У меня не за­балуешь. А за похвалу благодарить все одно не собираюсь, хотя и приятно.

Вообще-то теперь можно было бы рискнуть и потягать­ся. Двое вроде как безоружны, у бородача руки заняты моим вещмешком, а у того, который постелил на землю свою чумазую тряпицу, мысли сейчас больше не о драке, а о хорошей жратве — вон как пожирает глазами мой кусок сала с чесноком, того и гляди слюной захлебнется. Остает­ся только остроносый, но один на один можно попытать­ся управиться.

Словом, охватил меня превеликий соблазн. Но первой мысли доверять ни в коем случае нельзя. Стереотипна она. Мозг, он тоже большой тунеядец, и крутить-вертеть своими шариками ему никакой охоты. Схватил что ни попадя с полки поблизости и нате вам: «Солнце — горячее, яблоко — румяное, день — яркий, ночь — темная»,.. Луч­ше подумать над тем же самым еще раз, решительно за­браковав первый вариант. Разумеется, если позволяет время. И лишь когда остальные, что придут на ум, окажут­ся хуже, только тогда и возвращаться к начальной идее.

Отверг. Задумался. Просчитал.

А оно мне надо — побоище учинять? К чему? Я вооб­ще-то по натуре человек покладистый, потому быстро сходился всегда и со всеми. Драться не любил со школы, хотя, чего скрывать, все равно доводилось, и не раз, но ма­стером этого дела себя никогда не считал, то есть всякое бывало — и я бил, и меня, случалось, тоже.

Нет, если откровенный беспредел, как вон с Машень­кой, княжной моей (ну не совсем моей, но это только пока, потому что обязательно будет, ибо я упрямый), то тут уж деваться некуда. А сейчас можно и не торопиться, подсчитать все плюсы и минусы, прикинуть баланс...

Шансы, конечно, неплохи, только если начинать, так непременно по-взрослому. Это в мальчишеской драке хо­рошо — там правила, а то и предварительный уговор — до первой крови, к примеру. Да и то какая там кровь. Нос разбили — вот и конец поединку юных витязей. Тут же иное. Тут проливать первую кровь — это значит засовы­вать один из тесаков в брюхо главарю. Для надежности. Кто знает, может, он именно того и заслуживает, но еще раз повторюсь — я человек мирный, если меня не доста­вать. Мне и лежачего-то ногами пинать противно, пото­му как неправильно это, нельзя, а уж убивать — тем более. В запарке, в пылу — ткнул бы, пожалуй, а если бы за спи­ной стояла княжна или даже любая другая женщина, ко­торая нуждается в защите, — то тут непременно, а вот так...

Да и не избавит меня это от проблем. Дальше-то что де­лать? Ну разбегутся они по лесу, а мне всю ночь сидеть у костра да ждать нападения? И опять-таки, это я тут обезо­ружил половину народа, а может, у них там, где они себе лежбище устроили, еще есть? И кто сказал, что передо мной собралась вся банда? Эта пятерка запросто может оказаться обычным авангардом, а всего их, скажем, десят­ка два или три. А ведь мне даже одного человека за глаза, если у него лук имеется, так что бди не бди у костра, а стре­ла прилетит, и «мама» сказать не успеешь.