Перстень Царя Соломона

Мы уже пошли обратно к метро, когда мне в голову пришла интересная мысль. Я остановил Валерку и тут же изложил идею. По логике получалось, что если мне удаст­ся отправить это письмо, то сейчас оно должно находить­ся уже там, в тайнике. Может, заглянуть? К тому же, как знать, не исключено, что, прочитав его, я смогу избежать тех ошибок, которые допустил в первом варианте.

—      Получится замкнутый круг,— усмехнулся Валер­ка,— Сам подумай. Ты нынешний еще на развилке и туда не попал. Так о каком письме может идти речь?

— А вдруг? — Расставаться с заманчивой возможно­стью узнать свое будущее, чтобы не настряпать глупостей, мне не хотелось.

— Абсурд,— уперся Валерка.— Прикинь, что выходит. Ты, попав туда, пишешь письмо с инструкцией самому себе. Здесь ты его вынимаешь, читаешь и, попав туда, по­ступаешь иначе, вновь пишешь письмо, но уже второй его вариант, которое опять замуровываешь. Значит, там уже сейчас второй вариант. А куда делся первый и тот, кто его писал? Но и это не все. Ты читаешь второй вариант и вновь поступаешь иначе, о чем отправляешь сообщение. Тогда тут лежит... Дальше продолжать?

— Не надо, — хмуро буркнул я.

И впрямь абсурд. Получается какая-то петля времени или даже целый клубок, к тому же донельзя запутанный. А жаль.

— Да ты не расстраивайся,— Он хлопнул меня по пле­чу,— Всего все равно не предусмотришь. К тому же даже если чисто теоретически представить, что ты прочтешь предостережение предшественника и избежишь одних опасностей, то, поступая иначе, попадешь в новую ситуа­цию и можешь вляпаться в еще более худшее.

—  И то правда,— решил я, не без доли сожаления отка­зываясь от мысли прочитать шпаргалку,— Не надо нам милостей от природы, то бишь от предшественников, даже если они — это я сам и есть. Буду работать экспром­том. С первой попытки. Авось удача не подведет.

Валерка усмехнулся.

—  Говорить «авось удача» все равно что «масло масля­ное» или «жирный жир»,— поправил он меня,— потому что Авось и есть наш славянский бог удачи. Так же как Тихе в Греции или Фортуна в Риме.

—  Ну и ладно,— нашелся я,— Тогда Авось Фортуна мне Тихо поможет. Получается, что я призываю сразу троих — нашего бога удачи, а заодно и этих девчонок. Это как?

—      Пойдет,— кивнул Валерка и похвалил: — А ты моло­ток. Ловко выкручиваешься. Ловко и, главное, быстро. Может пригодиться... в случае чего.

— Думаешь?

—  При всем уважении к нашим предкам и вообще к на­роду, скорость соображаловки у них была на порядок ниже, чем у нынешних людей. И не потому, что они были тупыми. Просто они думали так же, как и жили, то есть не­спешно, сообразуясь с общим темпом жизни всего Сред­невековья,— пояснил Валерка и тут же предупредил: — Правда, историки этого не говорили. Так, мои собствен­ные мысли вслух, не более, потому имей в виду: мог и ошибиться. Но лучше всего тебе с такими экстремальны­ми ситуациями не сталкиваться вовсе.

—  Почему?

—  У тебя там и без того сложностей выше крыши. Хоть и Русь, но все равно, как ни крути, у людей иной ментали­тет, иные категории ценностей, не говоря уж об одежде, поведении, традициях, условностях, языке и прочем,— задумчиво произнес он.

— Приспособлюсь,— уверенно заявил я.

В душе, правда, у меня такой уверенности отнюдь не наблюдалось, но не признаваться же Валерке, какой ман­драж меня пробирает. Ему только намекни, как тут же ки­нется с новой порцией уговоров — потом не отвяжешься. Нет уж. Мы — уральские, мы прорвемся.

И я вновь повторил, правда, больше для себя:

— Обязательно приспособлюсь...

Глава 5 ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

И вот сейчас, шагая по проселочной дороге, оба конца которой уходили куда-то вдаль, за горизонт, теряясь в темных перелесках, я то и дело повторял эти два слова еще и еще раз. Сейчас они скорее звучали как заклинание. Или как призыв, но это вряд ли — звать-то мне как раз и неко­го, один как перст.

Честно говоря, я не испытывал даже особой радости, что все получилось как надо. К тому же и это не факт. Мо­жет, сейчас откуда-нибудь из лесочка вынырнет на меня мамонт. Или динозавр. Хотя да, колея. Значит, мамонты в борьбе за светлое дело эволюции уже вымерли. Но все рав­но, в каком я времени, до сих пор неизвестно, и веселить­ся рано. Вначале надо все выяснить, а уж потом ликовать. Вот только у кого выяснять, если неизвестно где располо­жена ближайшая деревня, когда я до нее доберусь и вооб­ще — туда ли я иду.

Что-то дико и невразумительно каркнув над моей голо­вой, пролетела ворона.

«Верной дорогой бредешь, товарищ. Выше голову и вперед»,— перевел я ее невразумительную речугу.

Мне припомнилось, что эти птицы выбирали жилье поближе к людям, и я еще увереннее зашагал дальше. К тому же ничего иного и не оставалось. А чтоб веселее шагалось, я мурлыкал под нос: