Перстень царицы Ульяны (СИ)

- Попробуем распутать, что с вашим псом приключилось, батюшка, - подала голос Яга. – А вы уж нас в курсе держите, коли вдруг что.

И, не дав мне слова сказать, потянула меня во двор. Я не стал спорить и вышел следом.

- Благодарствуем покорно, - отец Онуфрий поклонился нам на прощание. – Непременно сообщу, если вдруг случится что.

Я оглянулся: пёс выглядывал из-за приоткрытой двери. Бабка решительно зашагала прочь, я поспешил за ней, оставив святых отцов позади. Отец Кондрат нас окликнул:

- Чаю, батюшка участковый? А может, покрепче чего, во славу Божию?

Я каким-то шестым чувством понял, что бабка хочет скорее уйти, а потому вежливо отказался:

- Спасибо, но нас ждёт государь. Но на неделе обязательно к вам загляну.

Лишь когда мы вышли за ворота храма, Яга заговорила. Вид у старушки был крайне растерянный.

- Ох, Никитушка, не знаю, что и сказать тебе.

- Но вы что-то углядели? – с надеждой спросил я. Она покачала головой.

- И да, и нет… но то, что углядела, мне не нравится. Ты прав, касатик, пойдём к государю, по дороге и поговорим.

Возражений у меня не было. Мы неспешно зашагали в сторону царского терема. Вечерний воздух пах первоцветами и сырой землёй, голова была необычно свежей, и я был готов к любым обсуждениям. К тому же можно было не опасаться лишних ушей.

- Докладывайте, бабушка.

- Докладаю. Ты, как я видела, пса сего всесторонне ощупал и даже носом своим начальственным обнюхать не поленился.

Я не понял, шутит она или нет. Похоже, что нет. Я виновато улыбнулся:

- Люблю собак, бабуль. А этот уж очень симпатичный.

- В том и загвоздка, Никита. Ты человек неопытный, в нашем мире недавно, а я-то уж не первую сотню лет живу, всякого повидала. Первое: не мёртвый он.

- Ну слава Богу, - выдохнул я. – Уже проще.

Будь это моим первым делом в Лукошкине, я бы на такой вывод лишь фыркнул: слишком очевидно. Но я здесь уже не первый день, а потому понимаю, что не всё так просто. Мёртвые здесь не обязательно смирно лежат в земле, они иногда чудят похлеще живых. Но пёс мало того что двигается, ест и пьёт (то есть базовая физиология в норме), у него есть ещё и желания. Он явно требовал почесать его за ухом, он выглянул нас проводить. Короче, я и сам пришёл к такому выводу.

- Если бы проще, - вздохнула Яга.

- А что не так? Живой ведь.

- Живой, - согласилась она. – Но очень странно.

- Странно живой? – не понял я. – Это как?

- Вот про то не ведаю. Сама ведь первый раз такое чудо вижу, Никита. Что-то витает над ним такое… неуловимое, я и ухватить не смогла. Вот смотришь ровно на него – ну пёс как пёс, таких в каждом дворе не по одному. А пытаешься приглядеться – оно ускользает. То есть вроде бы живой, но иногда такое чувство, что прямиком оттуда, - она указала пальцем в землю. – Потому и не берёт его ни святая вода, ни молитвы, что не нечистая сила он, и бесы к тому не причастны. Нет в нём зла, Никитушка. А всё ж таки… странно.

Яснее не стало. Я растерянно взглянул на бабку, она развела руками.

- Не смотри на меня так, участковый, сама знаю, что чушь несу. А токмо более мне сказать-то и нечего. Ты ж ведь вспомни, имели мы уже дела с мертвецами – так там сразу было ясно, кто свой, кто враг. А тут, прости Господи, собака! Хвостом виляет, носом своим мокрым тычется, а мне, старой, и не нравится. Чего, спрашивается, не нравится? А вот. Чую, Никитушка, ничего хорошего нам от этого дела не ждать.

- Вы правы, бабуль, я ещё сильнее запутался. Что делать-то будем? Не забирать же пса на экспертизу? Живое существо всё-таки, меня совесть замучает.

- Пса трогать не будем, - подтвердила бабка. – Животина бессловесная и ни в чём худом не повинная, не сам ведь он над собой ворожил. А токмо, Никитушка, предложение к тебе имею. Сходил бы ты завтра на собачье кладбище.

Я в задумчивости потёр подбородок. В принципе, мне эта идея тоже приходила в голову. Уж если мы берёмся выяснить, что произошло с этим несчастным Барбосом, то начинать следует оттуда.

- Схожу, только днём. Бабуль, последний вопрос по существу. Вы действительно считаете, что это дело для милиции? Ну, в смысле, что за этим на первый взгляд пустяковым фактом возвращения собаки кроется что-то нехорошее. Не отец Онуфрий его спящего на кладбище отнёс, с мёртвым перепутав, не другая собака вернулась… да?

- Истинно, Никитушка. Вишь, в чём тут дело: он ведь, пёс этот, внешне совершенно обычный, а всё-таки есть что-то. Это-то меня и тревожит. Если б сразу всё ясно было, животину почившую на ноги подняли, - так тогда и вопросов бы не было, колдун злобный некрещёный орудует. А тут сложнее всё.

- Понял. Ну тогда и начнём.

- Начнём с Богом, - кивнула Яга. – На кладбище сходи, посмотри могилку пса этого. Митьку, если хочешь, с собой бери, он тока людей вроде мёртвых боится, а тут, может, противиться и не будет. Да и днём вы пойдёте, под небом ясным. Взгляни глазом своим начальственным, что углядишь – от того и плясать будем.

На том и порешили.

***