Первая чаша

Крохотный молельный зал внутри украшали витиеватые надписи различных благословений. Солнечный свет конусом падал на алтарь сквозь круглое окно под потолком. Там же в круге стоял золотой трилистник, о котором как-то в разговоре упомянул Арслан.

Орей с интересом осматривался – эта часовня на первый взгляд не слишком отличалась от молельного зала в Полуденных Вратах, разве что благословения на стенах не охранные от злых сил, а больше похожи на пожелания и наставления для мирской жизни.

«Ясных небес благочестивым», «крепкое семя взрастает под солнцем Высших», «истинное богатство – любовь твоих детей». Монах прочитал эти надписи и замер перед небольшим каменным алтарем, на котором лежала книга. Священника нигде не было, и он смело подошёл ближе, внимательно рассмотрев алтарь с высеченным на нем трилистником.

У светлой мраморной глыбы, составляющей основу, Орей нахмурился, не увидев ни барельефов и ни священных слов, защищающих от демонов. Монах обошел алтарь по кругу, но камень оказался пуст. Обычный мрамор, пронизанный светло-синими жилами и не более того. Исключением был начертанный символ, что отражал всего три магических начала, вместо известных пяти. Орей уже обращал на это внимание, но не задумывался, насколько это плохо.

От появления демонов эти знаки защитить не смогут, а если припомнить неверные слова молитвы над усопшими… Ужаснувшись открытию, Орей потянулся к писанию.

Книга была в темно-коричневом кожаном переплете, без тиснения. Монах открыл её на заложенной алой плетеной нитью молитве об усопших, о которой только что подумал.

Орей стоял и перелистывал книгу, ожидая найти священные тексты, но слова этих литаний разительно отличались от того, чему его учили в Обители.

Ни слова о защите от демонов, угрозе из Межмирья и Темных троп.

Они все были направлены против Бессердечного, который уже давно исчез. Молитвы об усопших не содержали ни слова о вечной жизни в перерождении. Среди прочего в книге были и истории для проповедей о том, как прятаться. И какой позор ждет тех, кто нарушит священные правила.

Орею стало страшно читать это.

– Что ты здесь делаешь, монах? – раздался голос священника. Старец вошел в молельный зал.

– Хотел поговорить с вами, – Орей поднял глаза от книги. – Откуда это писание?

– От наших наставников, что обучают молодых послушников истине Высших.

Монах хотел было возразить, что их истина слишком заметно отличается от той, которую знает он, но сдержался. Тем более, при виде этого старца волнение накатило на него с удвоенной силой. Орей отошел подальше от алтаря с книгой и растерянно осмотрел благословения, начертанные на стенах.

– Вы… вы помните, как начались убийства?

– Да, помню этот скорбный вечер, – старик подошел к алтарю и захлопнул писание, положив на переплет сухую ладонь. – Староста пришел ко мне и поведал, что стряслось…

– А что-то произошло… до этого?

– А что тебя интересует? Всё шло своим чередом, – священник пронзительно смотрел на Орея. – Но почему ты спрашиваешь об этом?

– Я хочу вам помочь.

– Высшие помогут нам.

– Как… умерла жена Ильдара Мас Харуна? – решился спросить монах. Священник покривился, услышав этот вопрос.

– Почтенная женщина прожила достойную жизнь, была матерью рода. Умерла в глубокой старости и почила навеки веков, – тон старца вдруг сделался раздраженным, а взгляд пристальным и подозрительным. – Зачем ты расспрашиваешь о ней? Как ты о ней узнал? И что тебя заинтересовало в её смерти, блаженный? Ты не судья, и лучше тебе не гневить Высших и не лезть не в своё дело.

– Вы что-то знаете об убийствах? – не отступил Орей, не обращая внимания на реакцию священника.

– Хоссы убили двух мужчин. Больше мне ничего не известно.

Монах понял, что ничего здесь не добьется, поблагодарил священника и поспешил вернуться в дом Арслана, пока окончательно всё не испортил.

Возможно, местные действительно ничего не знают, а разговорами боятся привлечь к себе зло. Их страх довлеет над ними, лишает их ясности мысли, и он же исказил заветы Высших, превратив священное писание в… свод правил по выживанию в обществе. Орей тоже был напуган всем, что происходит с ним и вокруг него, и молил Высших указать ему верный путь.

11. Стальные когти