Первая Государственная дума. От самодержавия к парламентской монархии. 27 апреля – 8 июля 1906 г.

Вместо этого, что делают ученые авторы законопроекта? 18 мая они вносят в Думу закон из двух статей, из которых первая гласит: «Смертная казнь отменяется». Речь идет, таким образом, не о конкретном явлении, которое нельзя защищать, о смертной казни по усмотрению губернаторов. Вопрос поставлен о «смертной казни» вообще, что вопрос осложняло. Этот законопроект предлагают сдать в комиссию. Ни единый человек в Думе смертной казни не защищает. И тем не менее «по направлению» произнесено 19 речей, занимающих 21 страницу стенографического отчета, а затем, тоже «для ускорения», трудовики предлагают не соблюдать ст. 55–57 о сроках и законопроект принять немедленно, не ожидая ответа министров. Кадеты принуждены возражать; предложение трудовиков не было принято, но председателю Думы дано поручение принять свои меры, чтобы ответ министерства мог быть получен раньше законного срока.

Если бы дело шло только об отмене ст. 18 Положения об охране, заинтересованным ведомством было бы одно Министерство внутренних дел и самый вопрос был бы так прост, что можно было бы претендовать на скорый ответ. Но для Думы этот практический выход, фактически отменявший смертную казнь, кажется недостаточно эффектным. Во-первых, отменяя одну статью Положения об охране, она тем самым как бы молчаливо признавала законность других. Во-вторых, если смертной казни и не было бы больше на практике, то на бумаге она бы все-таки оставалась. Гордиться перед Европой было бы нечем. И Дума затевает дело, достойное ее величия. Она принципиально отменяет смертную казнь. Это создавало одно специальное затруднение. Ведь такая статья отменила бы смертную казнь и на театре войны. Можно быть противником смертной казни и все-таки не идти так далеко. На войне, т. е. в организованном легальном убийстве, где дозволено все, где убивают людей ни в чем не повинных, гуманитарные возражения против смертной казни представляются лицемерием. Ни в одном государстве смертная казнь для этих случаев отменена не была. Разрешить подобный вопрос в спешном порядке, дать на него тотчас ответ значило бы для правительства показать недостойное его легкомыслие. Ставя вопрос таким образом, Дума сама вызывала отказ. И она его получила. Заинтересованным ведомством оказалось не одно Министерство внутренних дел, как было бы при отмене ст. 18 Положения об охране, а Министерство юстиции, Военное и Морское; через неделю от них был получен ответ в одинаковых выражениях. Они говорили, что ввиду того, что предложение Думы касается применения смертной казни «не только по общеуголовным законам, но и по воинскому и военно-морскому уставу о наказаниях, а также по законам, действующим в военное время, – вопрос представляется в высшей степени сложным, требующим подробнейших соображений, и дать ответ раньше законного срока министерства не могут». Правительство было право. Отменить смертную казнь на бумаге нетрудно. В 1917 году это сделало «навсегда» Временное правительство, но тотчас само ее восстановило на фронте. Второй раз ее «окончательно» отменили большевики. Правительство 1906 года так легкомысленно поступать не хотело. Думе пришлось подчиниться; закон был против нее. Она утешила себя тем, что после 24 речей приняла формулу перехода, что «дальнейшее исполнение смертных приговоров, объясняемое неподготовленностью министров в то время, когда само правительство[74] уже приступило к решению вопроса об отмене смертной казни, является попранием основных нравственных начал и в глазах страны будет не актом правосудия, а убийством». Это заявление было, может быть, страшно, но никого не испугало.

Когда прошел месячный срок, законопроект стал обсуждаться по существу, т. е. о желательности его «основных положений». Докладчик Кузьмин-Караваев в очень длинной речи защищал законопроект, которого в Думе никто не оспаривал. Он между прочим зачем-то указал, что, по его личному мнению, и на войне «смертная казнь не только не необходима, но совершенно не нужна». Эти слова, конечно, вызвали «продолжительные аплодисменты». Однако он тут же прибавил, что «смертная казнь в военное время существует решительно во всех военно-уголовных кодексах европейских стран»; что потому этого вопроса комиссия решила «пока не поднимать». Это разумно, но только после этого нельзя было говорить, что всякая «смертная казнь отменяется». Затем отвечали министры. Представителю Военного министерства Павлову свистом и шумом говорить не позволили, а представитель Морского министерства указал – и это было внушительно, – что смертная казнь по воинскому и морскому уставу о наказаниях могла бы быть отменена только в особом порядке военного законодательства, в котором Дума не компетентна. Воздвигался, таким образом, законный барьер, в виде 96-й и 97-й ст. Основных законов.