Первая красавица

К у с ь к о в. Гордый! А нам об земь мордой? Мы с его гордостью урожай потерять должны?

К у з ь м е н к о. Медлить нельзя, товарищи. Хлеб сохнет каждую минуту. Нужна вода. Прорыть канал от реки вы не успеете. На это дело месяцы нужны. Надо договориться с Богуновым, взять отвод от их водоема. Это рядом, можно сделать быстро.

Н а с т я. Ох, а дадут ли они еще?

К у з ь м е н к о. Могут дать. Им это не повредит.

К у с ь к о в. Дадут не дадут — это другой разговор. Надо срочно выяснить. Что значит не дадут? Не пропадать же нашему хлебу?

Д е д (Кузьменко). Что ж, в «Авангарде»-то теперь с хлебушком будут?

К у з ь м е н к о. Определенно будут.

Д е д. Да-а! Куда умственность пошла!

Н а с т я. Ну, а у нас-то разве уж так все плохо?

К у з ь м е н к о. Нет, хлеба поднялись хорошие. И засеяли в этом году много. Теперь только бы засуху победить. Раньше-то вот все на силы небесные рассчитывали. А теперь мы сами знаем, что делать.

Д е д. Ты, Сергей Сергеевич, ученость имеешь. Конечно, про землю ты много распознать можешь. Но вот уж что там есть (показывает на небо), это тебе знать никак невозможно, и не говори.

К у з ь м е н к о. Почему невозможно? Люди теперь, в основном, все знают.

Д е д. Хи, знают! Скажи-ка мне, чего у меня здесь, в кулаке зажато?

Кузьменко пожимает плечами.

В основном, не знаешь? Так откуда ж ты можешь знать, что там, там есть?

Все смеются.

К у з ь м е н к о. Что у тебя в кулаке, я действительно не знаю, потому что не видел. Но что там есть, наука знает. Знает наука даже и про то, что не видно глазом. Вот ты, к примеру, бороду отрастил. А знаешь ли ты, что в бороде твоей бактерии водятся, миллиарды штук? Вот как!

Д е д (обиженно гладит бороду). Ну уж, определил! Это ты брось! Скажет тоже, бахтерии. Каждый день частым гребешком чешу. Ни одной не видывал. (Дергает себя за бороду.) Ишь, нашел бахтерии!

Все смеются.

Н а с т я. Что, попало? Вот не спорь с учеными людьми.

Д е д. Хвактов-то нету, умственность одна.

К у з ь м е н к о (шутливо). Ну, ладно, Антип Матвеевич. Мы уж с вами наш спор продолжим в следующий раз. А сейчас (Куськову.) пойду-ка я еще разок хлеба посмотрю.

К у с ь к о в. Давай тогда вместе.

К у з ь м е н к о. И срочно принимайте меры. (Уходит вместе с Куськовым).

Н а с т я. Что ж теперь делать? Горит земля-то. Хоть бы вы, папа, с Семеном поговорили. Пошел бы он к Егору.

Д е д. Да рази он меня послушает? Рази я для него указка?

Н а с т я. Ох, горе ты мое, горе!

Входит  И г н а х и н. На нем новая кепка. Он снимает ее, сдувает пыль, вешает на гвоздь.

И г н а х и н. Хе-хе, жара. Что твоя сковорода! (Подходит к бадье, берет ковш, пьет.) Цельный день опохмеляюсь и все без закуски, аппетиту никакого нет.

Н а с т я. Какой тут может быть аппетит! (Подходит к бадье.) Да на вас сегодня и воды не напасешься. Смотри-ка, опять нету!

И г н а х и н. Лей — вода, пей — вода, и не потонешь никогда.

Н а с т я. Пошел молоть! (Берет ведра, уходит.)

И г н а х и н (деду). Здорово! Дай-ко… (Махнув рукой.) Да ты не куришь. Слышь-ко, дед! (Подсаживается.) Знаешь, дела-то какие?

Д е д. Ну?

И г н а х и н. Весной-то, когда сеяли, приходит Егор к Семену. Дай, говорит, мне людей канал прорыть. Я, говорит, пророю, колхоз на ноги поставлю.

Д е д (понимающе). О-о-о!

И г н а х и н. А Семен грит — не дам!.. Ковыряй один, как я ковыряюсь.

Д е д (сокрушенно). Э-э-э!

И г н а х и н. Да, ты думаешь, Егор растерялся? Они машину с кирпичного завода приволокли. Сама, железной пясткой, землю так и загребает, так и загребает. Быстро все выкопали.

Д е д (восторженно). О-о-о!

И г н а х и н. А теперь Семен, чтоб у нас хлеб не горел, тоже хотел от реки сюда канал прорыть. Побежал эту машину доставать… а ее уже в город угнали.

Д е д (разочарованно). Э-э-э!

И г н а х и н. Видал, дела какие? (Вскакивает.) Да заболтался я тут с тобой. Там Куськов говорит: сейчас самосильно, хе-хе, копать пойдем. Ну, пока! (Берет кепку, убегает.)

Д е д (кричит в окно). Слышь, Игнахин! Если копать пойдут, ты ужо мне скажи, не забудь.

Голос Игнахина: «Ладно-о!»

Входит  К а р а г и н. Он мрачен. Подойдя к кровати, снимает со стены барометр.

К а р а г и н. Который день ни с места, проклятый! (Трясет барометр.) Уперся, дьявол! (Кричит.) Дед!

Д е д. А?

К а р а г и н. У тебя ноги не ломит?

Д е д. Чего?

К а р а г и н. Ноги у тебя не болят, говорю? (Про себя.) Глухой черт.

Д е д. Не, теперича не болят. Дохтурша из полуклиники лечила, вылечила, наверно.